Жена для Драконов, или Порочные узы любви - стр. 42

Продержаться. Но не выиграть.

— Никаких правил, господа! — огласил хозяин арены.

Довольная улыбка не сходила с его лица, он едва ручки не потирал — да медяки, зажатые в ладонях, мешали. Радость его была понятна: лорд дал ему за бой три драконовы монеты, редкую валюту для простого люда. Своего рода сокровище.

— Разве что не калечьте остальных… Можете начинать!

С этими словами Колин первым бросился к противнику. Он хотел было нанести удар по лицу, но Двэйн увернулся, а после еще раз, сорвав у людей восхищенные вздохи. Раздались первые аплодисменты и подбадривающие выкрики, которые вряд ли оказывали на дракона хоть какое-то влияние. Он был спокоен, как и прежде, но еле заметная суровость и напряженность проступали в жестких скулах и сдвинутых на переносице черных бровях.

Для него этот бой не был шуточным, несмотря на явное преимущество. Как он и сказал перед началом, он хочет поставить Колина на место. Дело чести, возможно… Но…

… какая-то часть меня, та самая, что страдает по настоящей любви из детских книжек, та самая, какую можно обозвать безнадежным романтиком, надеялась, что у дракона было несколько причин принять вызов. Она надеялась — я надеялась — что он делает это ради меня.

Эта мысль так поразила и столь жгучим жаром оплела сердце, что я с трудом удержалась от желания влепить себе пощечину.

Что за глупости? Он делает это уж явно не из-за жажды произвести на меня впечатление.

Но даже убеждая себя в этом, я не смогла избавиться от колкого, но жутко приятного чувства, теплом растекшегося по конечностям. Мне остро хотелось думать о Двэйне только в приятном ключе. Хотелось ловить на себе его взгляд. Хотелось, чтобы он прикоснулся к моей голой коже...

Страшно хотелось, чтобы победу в поединке он посвятил мне.

Проклятье!

Чертова истинность!..

— Да врежь ты ему уже! — раздались громкие слова, и толпа загудела то ли от негодования, то ли от нетерпения.

А может, от всего сразу, ведь дракон продолжал избегать удары, перемещаясь по арене с поразительной легкостью, в то время как Колин предпринимал отчаянные попытки обездвижить его.

Еще не было ни одного удара. Ни одного вида крови.

Ящер игрался. Пусть и с серьезным выражением лица…

Сейчас Колин для него то же самое, что и палка для пса: временное развлечение.

— Бей! Бей! Бей!

Публика зверела, а вместе с ней зверел и Колин. Красный, запыхающийся, со злой хмуростью он вдруг разбежался, кинулся к Двэйну и резко ушел вниз, стрелой пролетая между его ног по помятой траве и выбивая его из равновесия.

Мужчина тут же грузно шлепнулся на землю.