Жена для Драконов, или Порочные узы любви - стр. 20

— Сейчас вы этот страх никак не унимаете, — шепнула в ответ, сжимая пальцы в кулаки. Ладонь дракона была такой теплой, почти горячей, что тепло от нее проступало даже сквозь толстую ткань платья.

— Свои страхи человек должен побеждать сам. Я не смогу тебя от него избавить, но покажу, что меня бояться не нужно.

— Но вы продолжаете меня держать, — напомнила ему, открыто намекая, что именно его близость и пугает.

На его губы вернулась беззаботная улыбка, и он наконец отпустил меня.

Все еще растерянная, не зная, что сказать ему, как поддержать разговор или закончить его, двинулась обратно, желая поскорее оказаться подле Нереи. Под неясным порывом глянула на мужчину через плечо — он продолжал стоять между стеллажами — и тут же врезалась бедрами в маленький круглый столик. Тот покачнулся на тонких ножках, стоявшая на нем ваза свалилась, покатилась по столу и упала на пол, прежде чем я успела бы ее поймать.

Треск фарфора сдавил уши. Мелкие осколки вместе с цветами рассыпались под ногами, а вода мгновенно пропитала подол платья.

— Проклятье.

Коря себя за неуклюжесть, опустилась на корточки, дрожащими от волнения руками принялась собирать осколки.

— Оставь, уберут.

Дориан очутился рядом, взял меня за руку, которой я ухватила очередной осколок.

— Нет, я сама.

— Аннабель, — предупреждающе прорычал он. — Говорю, прекрати. Сейчас все уберут.

— Я уронила — я и уберу. Отпусти, не беспомощная.

Сама от себя не ожидала, но слова вышли грубыми, сочащимися раздражением. Вырвала руку из его пальцев, да так резко, что осколок, порвав перчатку, впился в ладонь, сразу же окрашиваясь моей кровью.

— Непутевая, сказал же… — прошипел дракон одновременно со мной, шипящей от боли, и снова схватил за руку.

Убрав осколок, аккуратно сдернул некогда белую перчатку, коснулся кровоточащей раны и внезапно замер, точно его окатили ледяной водой. Дернул на себя, а я даже возмутиться не успела и грохнулась на бедро, в которое тотчас вонзились осколки.

— Ай! Что ты творишь?

Не ответил.

Поднес ладонь к носу, с жадностью втянул в себя воздух, и его лицо вдруг приняло до мурашек пугающее выражение. Жесткое, каменное, с подрагивающими желваками на скулах — оно не предвещало ничего хорошего. Ноздри мужчины раздулись, брови сдвинулись к переносице, а взгляд потяжелел, затягивая глаза синим пламенем.

— Уходи, — рявкнул нечеловеческим голосом. Отбросил от себя мою руку, будто она была измазана навозом, и вскочил на ноги. — Живо!

Звериный рык дрожью пронесся по телу, и я кой-как поднялась с пола, уже не обращая внимания на ноющую боль в ладони и ноге.