Жена для Чудовища, или Тайна рубинового цветка - стр. 37

– Твоя репутация бежит впереди тебя. Я не знаю ни того, чем ты занимаешься, ни какая у тебя семья… Ни даже сколько тебе на самом деле лет, – начинаю я. – Но зато я уже знаю, что ты бабник и был до этого помолвлен.

– О, это была интересная история, – посмеивается он и очень по-доброму улыбается. – Если тебе интересно, то Мелина стала женой Главного инквизитора.

– Тебе кто-то смог дать от ворот поворот? – усмехаюсь я. – И даже твоя улыбка не помогла?

– А тебе, значит, нравится моя улыбка? – мерзавец, конечно, делает свои выводы.

– Не надейся даже! – возмущенно огрызаюсь я. – Значит, про твою славу ходока тоже правда?

– Мелани, я не буду скрывать то, что обо мне говорят в свете, – Симус откидывается на спинку кресла и обхватывает пальцами массивный перстень на мизинце левой руки, чуть проворачивая в одну и другую сторону. – Моя семья не последняя по влиятельности в столице. Можно сказать, что отец – один из ближайших соратников короля. Меня в детстве часто баловали, многое спускали с рук, вот я и вырос… Любителем женщин и развлечений.

– Не жалко тебе было все тех девушек, сердца которых ты разбил? – сквозь зубы спрашиваю я.

Как так можно? Он этим еще и кичится! Мне было бы очень неприятно оказаться на месте одной из девушек!

– Во-первых, я ни одной из них не обещал ничего более того, что я мог им дать, – с кривой грустной улыбкой говорит Симус. – Во-вторых, я не брал ни у одной больше того, что они были готовы предложить.

– То есть это повод гордиться?

– Нет, Мелани, – мерзавец качает головой. – Я лишь подчеркиваю, что я всегда был честен. Ну… Почти.

Почти? Значит, все же кто-то пострадал. Потрясающе! И это чудовище после этого может спать спокойно! Да что я удивляюсь? Ему же ничего не стоило меня принудить к браку.

– Обрати внимание, Мелани, я не навязываюсь и не пристаю к тебе, – он опирается локтями на колени. – Никогда и ничего не будет без твоего на то желания.

Он пристально смотрит мне в глаза и… проклятье! Я ему верю. Только от этого проще не становится, потому что его фраза подразумевает, что он допускает, что будет это желание. Да, конечно!

– Что касается остального. Мне в этом году тридцать лет. Отец сажает государственных преступников, мама занимается домом, спит и видит, чтобы меня женить…

– И ты, конечно, осчастливил ее новостью? – я поднимаю бровь.

Симус хмурится, снова откидывается на спинку кресла и крутит перстень.

– А ты хотела бы с ней познакомиться? – внезапно спрашивает он.

– Я?..

Вопрос обескураживает, а та серьезность, с которой он меня об этом спросил – озадачивает.