Жена Аида - стр. 30

Я застыла на месте, мгновенно забыв про любимые бабушкины розы. Русской речью в Лондоне не удивишь, вот только говорил незнакомец… о моем отце — Арсении Солнцеве. И о братьях Аракчеевых, которые перевернули всю мою жизнь. Мужчина прошел мимо, не обращая на меня никакого внимания. Он продолжал что-то говорить, но слов я уже не могла разобрать.

Ноги сами понесли меня за незнакомцем. Мое прошлое напомнило о себе, когда я этого совсем не ожидала.

Я старалась не отставать. К счастью, он совсем не оглядывался, а потом остановился у небольшого японского сада. Моя камера тут же заинтересовалась маленьким прудом, рядом с которым стоял мужчина. Высокий и крепкий, с типичным славянским лицом, шатен лет сорока — сорока пяти в дорогом сером костюме. Ничего необычного в его внешности не было. Но я все же аккуратно навела на него камеру и сделала пару снимков. Сейчас он уже ни с кем не разговаривал, и я так и не узнала, что у него за проблема с моим отцом, которую нужно решать кардинально.

Последнее слово мне особенно не понравилось. Нутром чувствовала, что плохо дело, а еще не могла отделаться от ощущения, что я как-то связана с этим человеком, не только из-за папы.

Поэтому продолжала стоять рядом и чего-то ждать. Видела, как в метрах тридцати от меня Деметра громко отчитывала Костю, парень в ответ бурно жестикулировал. Наверное, если бы я сейчас ушла к ним, то совершила бы самую большую ошибку в жизни.

К незнакомцу подошел другой мужчина, по виду тоже явно русский. Чуть моложе, светловолосый, одетый в обычные джинсы и ветровку, взгляд у него был неприятный. Я отвернулась, чтобы сделать несколько снимков. Рядом появилась пожилая пара — мужчина с женщиной бойко переговаривались по-итальянски. Шатен скользнул по ним взглядом, не обратив на меня никакого внимания. А потом заговорил:

— Аракчеевы слишком усилились, Дима, это очень плохо. Наглые, борзые… скоро и нас с тобой под себя подомнут. Завод этот у меня из-под носа увели. А сейчас еще и контракт с голландцами на поставку нефти отобрали. Недооценил молодых мерзавцев.

— Севка — слабак. — Блондин покачал головой. Он говорил о моем бывшем женихе. — Только и умеет, что языком молоть и понтиться. Самого младшего, идиота Даниза, считай, и вовсе нет. Понятно, кто всем рулит.

— Аид весь в отца. — Я чуть не выронила камеру из рук, услышав запретное для себя имя. — Его порода, да только сын еще жестче и хитрее. Если парня сейчас не остановить, он через два-три года построит такую империю, что работать будут только с ним.

Он замолчал, а я с ужасом смотрела на приближающихся Деметру с сыном. Если они сейчас обратятся ко мне по-русски…