Жемчужная рубашка. Китайские новеллы - стр. 32
– Неправду вы говорите! Что это еще за способ?
В ответ на это старуха сказала:
– Ладно! Погодя ляжем спать – все объясню.
В это время залетевшая бабочка стала кружиться возле светильника, и старуха хлопнула по ней с расчетом, чтобы погас свет.
– Ой! – воскликнула она, когда стало темно. – Пойду схожу за огнем.
Она направилась к входной двери на второй этаж и сняла запор. К тому времени Далан уже сам потихоньку пробрался наверх и давно стоял возле входа. Пока все шло как было задумано. Открыв дверь, она вернулась назад.
– Ох, забыла лучину захватить! – громко сказала старуха, ведя за собой Далана. Уложив его в спальне на свою лежанку, Сюэ спустилась вниз, а возвратясь, заявила:
– Уже поздно, на кухне все огни загасили. Как быть?
– Я привыкла спать при свете. Ночью, когда темно, мне страшно.
– Ну, тогда я, старая, лягу с вами. Как вы?
Саньцяо, которой очень хотелось расспросить ее о способе на крайний случай, ответила:
– Хорошо.
– Тогда вы ложитесь первая, – сказала старуха, – а я запру входные двери наверх и вернусь.
Саньцяо разделась и легла.
– Ложитесь и вы поскорее, – попросила она.
– Сейчас иду, – ответила старуха, а сама тем временем подняла Далана с лежанки и подтолкнула его, уже раздетого, к постели Саньцяо.
Коснувшись голого тела, Саньцяо проговорила:
– Вы, матушка, хоть и в летах, но, оказывается, такая гладкая. – Далан, разумеется, молча залез под одеяло.
Саньцяо выпила лишнего, и глаза у нее уже слипались. К тому же старуха так раздразнила ее разговорами, разожгла в ней чувства, что она была сама не своя. И потому свершилось то, чего хотел Далан.
Далан, этот бывалый человек, изведавший сладость любовных встреч, знал все тонкости в подобных делах и довел Саньцяо до того, что у нее буквально душа рассталась с телом. И только когда, как говорится, «прекратилась буря и тучи рассеялись», Саньцяо наконец спросила:
– Кто ты такой?
Далан признался ей, как случайно ее увидел, как она понравилась ему и он не мог оставить мысли о ней, как умолял старуху что-либо придумать.
– И вот теперь, когда свершилось то, чего я хотел больше всего в жизни, я могу *умереть с закрытыми глазами.