Жемчужина Тамерлана - стр. 11

Сердце воина сжалось от нехорошего предчувствия. Он вздохнул, взял младенца на руки и направился к выходу.

Повитуха преградила ему дорогу:

– Ты куда его понес? Нельзя…

Тарагай сверкнул на нее черными глазами:

– Мы скоро вернемся. Я обещал показать новорожденного шейху Шамсуддину. Достопочтенный поможет выбрать достойное имя.

Старуха кивнула. Все небольшое население почитало шейха Шамсуддина, самого образованного в Кеше.

Она отбросила шкуру, прикрывавшую вход в юрту, и Тарагай вышел, бережно сжимая в руках драгоценную ношу.

Шейх жил в соседней юрте, возле высокой чинары с морщинистым стволом. Когда мужчина отодвинул полог, он увидел, что Шамсуддин, худой жилистый старик, сидел на коврике и, поджав под себя ноги и придвинув светильник, читал Коран.

– Да будет благословенно это жилище! – воскликнул Тарагай и поклонился. – Достопочтенный, я принес тебе новорожденного сына. Я знаю, что он станет великим воином… Ты должен помочь мне выбрать имя.

Он поднес младенца к сморщенному лицу шейха, и тот дотронулся пальцами до овечьей шкуры.

– Я остановился на стихе, в котором упоминалось имя Тимур, – торжественно проговорил Шамсуддин. – Лучшего имени для твоего сына не придумаешь.

– Тимур, – произнес Тарагай, и его широкое лицо озарила улыбка. – Да, это прекрасное имя для ребенка. Благодарю тебя, Шамсуддин.

Шейх ничего не ответил и продолжил чтение. Гость вышел, стараясь не мешать хозяину.

Неожиданно небо закрыли тучи, и пошел весенний дождь. Капли пепельного цвета летели с неба, били в лицо, оставляя темные следы.

Тарагай поднял руки и прошептал:

– Благодарю тебя, Аллах. Ты посылаешь мне весточку, что мой сын станет великим…

На его лице заиграла радостная улыбка. Он был счастлив.

Он пришел с работы, как всегда, уставший до черта. И, как всегда, увидел надоевшую и раздражавшую картину.

Жена Ольга сидела за столом с неизменной бутылкой портвейна и осушала явно не первый стакан. Странно, но спиртное никогда не действовало на нее расслабляюще. Иногда она становилась агрессивной, и тогда в Валентина летело все, что попадалось ей под руку, иногда супруга роняла скупые слезы и обвиняла его во всех своих несчастьях. И тогда ему становилось смешно – ей ли говорить об этом? Ольга всегда жила как сыр в масле, никогда не работала, однако ее трудовая книжка пылилась в их фирме – и стаж набегал исправно.

Валентин подозревал, что и в институт она тоже не ходила: тесть уже тогда начал подниматься, создавать свою компанию и вполне мог сделать подарок своему единственному чаду – подарить диплом.