Жёлтый саквояж - стр. 7
Они поприветствовали друг друга, и Остап доложил:
– Друже Смерека, ничего не вышло. Меня не взяли, майор, который там был, сказал, уже поздно.
– Ничего, мы и сами тебя подучим, – махнул рукой Смерека. – Всё равно кругом полный разгордияш. Поляки бегут, кто куда. Так что, друже, считай, дождались!
Смерека подошёл к Остапу, и они, понимая друг друга без слов, крепко пожали руки…
Поручик Ковальский сидел за столом и старательно надписывал адрес. Окончив, он тщательно заклеил конверт и повернулся к торчавшему у окна поручику Зенеку.
– Вот незадача, считай рядом, а вырваться к сестре не могу. Придётся-таки почтой. А всё через тот чёртов груз. – Ковальский раздражённо кивнул на стоявший рядом с кроватью жёлтый саквояж. – Другие воюют, а мы сидим тут, как привязанные…
– Это верно, – согласился с товарищем Зенек.
– Ну, хоть письмо отправлю, – вздохнул Ковальский.
– Куда отправишь?.. Тут и почты-то никакой нет, – презрительно хмыкнул Зенек и выглянул в полуоткрытое окно, словно пытаясь разглядеть, что там дальше за близкой полоской леса.
В словах поручика была доля правды. Аэродром, на котором они приземлились, был временный. Вообще-то этот ровненький участок поля, принадлежавшего местному помещику, ни на одной карте как военный объект не значился. Просто так получилось, что эскадрилья из шести истребителей РВД-14 однажды утром приземлилась на кое-как оборудованную взлётную полосу с условным названием «Поле», а ещё через пару дней здесь же сел и прилетевший из Варшавы связной РВД-8 с двумя офицерами, доставившими запечатанный свинцовой пломбой жёлтый «докторский» саквояж.
Аэроплан замаскировали в лесопосадке, а варшавским гостям гостеприимный хозяин отвёл уютную комнату в своём доме, где поручики Зенек и Ковальский третий день маялись, ожидая неизвестно почему припозднившегося майора Вепша.
Поэтому, услыхав осторожный стук в дверь, офицеры обрадовались, но к их разочарованию в комнату зашёл не ожидаемый майор Вепш, а сам хозяин, явившийся с пожеланиями доброго утра и обязательным вопросом: удобно ли гостям.
На самом деле помещика привело сюда страстное желание узнать хоть что-нибудь о том, что делается на фронте, потому как никаких официальных сообщений в эту сельскую глухомань не доходило, и приходилось пользоваться разными слухами.
К разочарованию хозяина достоверными сведениями поручики тоже не располагали, если не считать того, что говорили пилоты эскадрильи, каждый день летавшие на задания. Сведения эти были малоутешительные, и потому, заканчивая разговор, Ковальский не столько для других, сколько для самого себя заявил: