Желтый колокол. Сборник стихотворений - стр. 3

Тело моё пила:

"О, трепещи!"

Покачивая глубиной

Могилы облака,

Властью синих кос

Обездвиженных,

С глазами посоха.

Совёнком смотрит ночь,

Букварь духа читая:

Красные слёзы природа

Собирает в сосуды скорби.

Там хоронит.

А когда скорбит,

Пьёт рубин

Скорбью скорбь

Утоляя…

Делали стожок огня. Грелись.

Красные снежинки тепла

Провожали глазами

В небо.

Хотели туда.

*       *       *

Арбат нес сентябрь

Моченым ночьем,

И улиц целуем

Барокко корябал.

О, лунным нулем,

Арбатко октябрь!

И лужи жульем,

И лижет жильем.

Как ватник-кентавр,

Толпою оплотом

О караул в кулуарах

Моток гоготом.

*      *      *

Не выбирают роли орлиной…

От невинных пыток устав –

Только один на земле унылой.

Жизнь мертва, если каждый прав.

Жадно вскрывали жемчужину вилкой,

Чудо давали голодным глазам.

Каждое тело стрелою липкой

Хочет притронуться к образам.

*      *      *

По велению синих морей

Красной пустыни сердца,

Небо искало плечей,

Где ему опереться.

И когда пустыня, как мать,

Отдала молоко этих синих желез,

Приходил отравленный чудом тать,

Грубо мял остывающую кровь солнца.

*      *      *

Скоро утро.

  Повиснет плакат

  На окне:

  Это – мир Господень!

  Ощущаю вишней в вине

  Я моё молодое тело.

  Будто я на чужом языке.

  И не понял никто:

  О чём.

  Ухожу от тебя налегке,

  Ощущаемый палачом.

Не страна, а весёлый бубен;

Не весна, а зелёный дождь;

Не глаза, а случайный гость;

Мир ему – как голодным кость,

На пиру мы, а значит – будем!

   А когда по утрам с проклятьем

   Грею чай, и клубничный джем

   С булкой я безотчётно ем,

   И за нудным таким занятьем

   Каждым утром я обречён

   Своё дряблое видеть тело,

   Кто-то бегает на закате,

   Затевая игру с дождём,

   Или юркий на перекате

   Среди камней найдёт проём.

Но и теперь в печальной паутине,

В причудливых подтеках старых стен –

Угадываю в горестной картине

Моих друзей чарующий рефрен.

*      *      *

В местах, где однозвучная, как осень,

Симфония дверных петель растёт,

Встают традиционные вопросы,

Их знаем мы, как сны, наперечёт.

   Не светает никак, и бредит,

   Среди прочего, все же хмель.

   Все ненужное бил намедни,

   Заметал и бросал в апрель.

   И услышал в холодном ветре

   Очарованную свирель.

   Разве жалобно-грустное: "Где ты!?"

   Разве брошенный скрип качель.

Ты помнишь как все это было?

Твой голос пропал в снегу.

Что мы на земле ты забыла –

Твердила мне: "Я убегу!"

И словно застыло время

Лукаво на ноте "Да",

И именно в это время:

"А я убегу тог-да-а!.."

   За окном тогда моросило.

   И сейчас он опять грозит.

   Ты тогда еще выносила

   Мой помятый, растерянный вид.

   Ну, а после. Когда к обеду

   Стал ходить белозубый Ник,