Желтоглазые крокодилы - стр. 73
Ирис смотрела в окно на ночной Париж: как все-таки красивы эти здания, памятники, мосты… В Нью-Йорке она скучала по Парижу, по этим улочкам, по светлому камню зданий, по тенистым аллеям, по террасам кафе, по мирному течению Сены. Ей и фотографии были не нужны, стоило только прикрыть глаза, и родной город вставал перед нею, как живой.
Пожалуй, именно это ей и нравилось больше всего в светских раутах: возвращаться домой на машине. Сняв туфли, вытягивать длинные ноги, опираться затылком на подголовник и в полудреме любоваться дрожащими огнями города.
Ирис смертельно скучала на этом приеме, она сидела между молодым начинающим адвокатом-энтузиастом и маститым нотариусом, который постоянно говорил о повышении цен на недвижимость. Скука приводила ее в ярость. Хотелось встать и опрокинуть стол. Вместо этого она мысленно раздвоилась и наблюдала, как «та, другая» мадам Дюпен успешно исполняет роль «жены такого-то». Она со стороны слышала свой смех, смех счастливой женщины, и с трудом скрывала бешенство.
В первые годы брака она еще пыталась поддерживать разговор, интересовалась деловой жизнью – биржей, прибылями, дивидендами, слиянием компаний, экономическими стратегиями, способами сокрушить конкурента или завоевать союзника. Но она происходила из другого круга и получила другое образование: в Колумбийском университете спорили о книгах, сценариях, фильмах, поэтому здесь ей досталась роль неловкой и несмелой дебютантки. Потом постепенно поняла, что все равно она вне игры. Ее приглашают лишь за красоту, обаяние – и за то, что она жена Филиппа. Они приходили вдвоем. И стоило соседу по столу спросить ее: «Чем вы занимаетесь, мадам?», а ей – ответить «Да так… ничем особенным, я посвятила себя ребенку…», как он отворачивался и заговаривал с кем-нибудь еще. Поначалу это ее задевало, но потом прошло, привыкла. Иногда мужчины слегка ухаживали за ней, но как только разворачивалась оживленная дискуссия, про нее забывали.
А вот сегодня все было иначе…
Когда ее сосед, обаятельный издатель, известный своими успехами в делах и у женщин, иронически поддел ее: «Ну что, моя милая Ирис, ты все Пенелопой, все при доме? На тебя уже скоро чадру наденут!», она, вдруг оскорбившись, выдала, сама того не желая:
– Не поверишь, я начала писать.
Едва она это произнесла, в глазах издателя зажегся интерес.
– Роман пишешь? И какой?
– Исторический. – Ей сразу пришла на ум Жозефина с ее трудами по средневековью. Сестра словно вклинилась между ней и этим человеком.
– Ах! Как интересно! Французы просто без ума от истории и исторических романов… Ты уже начала?