Жёлтая виолончель - стр. 9
– К стене! – кричат мне. Голос не человеческий, грубый, искажённый. – Руки на стену! Раздвинуть ноги!
В мою спину утыкается нечто твёрдое. Чужие лапы шарят по телу, прощупывая футболку и джинсы.
– Кто такой? – продолжает голос. – Фамилия, имя?
Я честно пытаюсь вспомнить.
– Да, доктор, вы правы, – говорю я. Иванов усмехается.
– Ну, хорошо, – он вновь сел напротив меня. – На этом закончим разгадывать замысловатые тайны вашей личности и приступим к простой игре.
– Игре? – усомнился я. – Вы говорили про какой-то эксперимент.
– До экспериментов мы в своё время дойдём, – ответил Иванов, раскрывая толстую тетрадь и выискивая в ней неисписанные страницы.
– Я просто интересуюсь, когда вы мне сможете денег дать, – пояснил я.
Иванов моментально вспыхнул, став похожим на алого поросёночка, и вскочил:
– Деньги, деньги! Ваше поколение только и думает, что о деньгах! Мы с вами важным делом занимается, между прочим!
– Что это за дело? – вяло поинтересовался я. – Я пока ничего не понимаю.
Иванов шумно выдохнул, снова сел в кресло, оправил пиджак, снял очки. Его глаза стали подслеповатыми, немного жалобными. Он достал из кармана жилетки чёрный блестящий платок и протёр стёкла очков, а затем возвратил очки на переносицу.
– Я хотел бы разобраться в некоторых тайнах человеческого сознания, – сказал он. – Проверить кое-какие свои теории. Так получилось, что у меня сейчас нет подопытных, а на себе я больше экспериментировать не могу. Но давайте оставим эти ненужные подробности на потом.
Он посмотрел на меня в упор, словно ожидая согласия. Не дождался.
– Да заплачу я вам, заплачу! – отмахнулся он. – Завтра принесу деньги. Забыл сегодня. Не волнуйтесь.
– Хорошо, – согласился я, наконец. – А при чём тут ваша игра?
Иванов раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Он помолчал с минуту, порассматривал свою руку, потом снова поднял глаза на меня.
– Что вы знаете о Фрейде?
– Что его звали Зигмунд, – пожал я плечами.
– И всё?
– Остальное, что я о нём слышал, нельзя обозначить словом "знаю".
– Ладно, – Иванов нервно дёрнул головой. – Так вот – Фрейд видел в оговорках, описках и опечатках определённую работу подсознания. Ну, например, один мой друг сказал: "Скоро все женщины станут такими же, как собаки. И я лично ничего против не имею". Он хотел сказать "мужчины", но сказал "собаки". Потом я узнал, что незадолго до этого сосед отравил его собаку. Вы улавливаете мою мысль?
– Да, – я, конечно, понимал. – Я тоже знаю один такой случай. Один мой знакомый ветеран сказал как-то: "Я награждён орденом Кутузова посмертно".