Жёлтая виолончель - стр. 16
Нет, всё-таки обрывки есть. Вон, даже про фильмы старые. Догадываюсь, что учился в школе. Может, и в этом, как его… В институте или университете каком-нибудь. И там получал какие-то знания. Может быть, там учили ориентироваться на местности? Или выживать в городе без денег и еды? А я забыл.
Осознаю, что у меня в руках пакет. Достаю из него мелочь, пересчитываю. Пятьдесят четыре рубля. Но не могу понять, много это или мало. Не помню ни одной цены ни на одну вещь. Кажется, буханка хлеба стоит 24 копейки. Если так, то я богат. Надо купить еды. Живот ноет справа внизу и немного жжёт по всему кишечнику. Интересно, до потери памяти тоже было так?
Убираю мелочь в карман. Смотрю на ключ. Ключ обычный, плоский. Ни брелока, ни колечка. От чего он? Наверно, от дома. Почему он синий? А, да, всё же синее. Ключ тоже в карман.
Телефон с экраном, покрытым паутиной из трещин. Пробую включить. Он мёртв. Просто села батарейка или он уже никогда не заработает? Открываю корпус, убеждаюсь, что сим-карта на месте. Может быть, на ней есть чьи-то номера? Нужно попробовать зарядить. Но у меня нет ни зарядки, ни тем более розетки. А бывают розетки без квартир? Прилетит ко мне одна такая, скажет: «Бонжур, месье. Не желаете ли воспользоваться током?» И я сразу суну в неё пальцы. И всё вспомню. Хотя не пролезут пальцы. Толстые.
Сидеть на месте глупо. В конце концов, я просто замёрзну. Или с голода умру. Вокруг ни души. Что это за город? Если Москва, то где все люди? Я понимаю, что уже темно и дождь, но я уверен, что в Москве всё равно не бывает так безлюдно.
Магазин. Нужен магазин. Куплю хлеба, колбасы. Зарядку для телефона. Ботинки. Пятьдесят четыре рубля должно хватить.
Я встаю со скамейки и иду наобум. Фонари расплываются над моей головой, превращаясь в причудливые синие цветы. Как выглядит магазин? Думаю, что увижу его и узнаю.
Итак, сколько же хлеба я могу купить? Пятьдесят четыре рубля поделить на двадцать четыре копейки… В моей голове возникает столбик. Два запишем, умножим… Мозг не слушается. Может, допустить, что цена 25 копеек? Тогда вычислить проще. В рубле получается 4 буханки. Четыре умножить на двадцать четыре… Стоп, почему на двадцать четыре?
Впереди и сверху посреди ночного неба маячит фиолетовое число «24». Оно переливается и плывёт сквозь синюю дымку куда-то вниз, и я понимаю, что, задрав голову, опрокидываюсь назад. Кое-как сохранив равновесие, осознаю, что это – вывеска круглосуточного магазина. Шагаю туда, по пути успев оценить количество буханок снизу двумястами штуками.
Дверь тугая, скрипучая. Пробираюсь внутрь. Кругом полки с пёстрыми товарами, из которых подавляющее большинство – бутылки с пивом и прочей дрянью. Они меня не интересуют. Я начинаю понимать, что ботинок и зарядки мне здесь не купить. Но это ничего. Буханка хлеба – тоже неплохо.