Жёлтая книга - стр. 13
Василий же, приметив устроившегося подле кота, возмутился:
– О, сидит… бездельник. Жирует на наших харчах. И сдался он вам?
Белый глянул на него с усмешкой, не спеша подошёл к щели деревянного настила и, сделав молниеносный бросок правой, подцепил когтем мышь. Придавив её до хруста, перехватил поперёк туловища и положил к ногам гостя.
– Глядите-ка, вон он у нас какой, – похвасталась повариха, но тот возразил:
– Подумаешь. Это случайность, речи они, твари, не понимают. Тут человек не всякий разбирает, что к чему, а это животное.
– Белый не животное! – подала голос студентка с дальнего конце стола.
– Плохо вас учат в вашем институте, – укорил её Василий.– Кто ж он , по-вашему?
Белый во всё время разговора внимательно прислушивался, и, не отыскав лучшего аргумента, принёс ещё одну мышь к ногам человека. Но тому. уверенному в своём превосходстве и непогрешимости, было недосуг вникать в психологию отношений, а спустя месяц он и вовсе переехал запоздавшего сойти с дороги кота колесом своей машины.
Уезжая с целины, мы нежно поминали Белого, и недобрым словом – ночниц, красивых бабочек, чья прожорливость могла соперничать с саранчой. Кузова грузовиков, доверху наполненные зерном, часто доезжали до элеватора набитые трухой, огрызками, которые оставляли после себя ненасытные гусеницы совки3.
Воспоминания… Они дряхлеют вместе с нами, как тот тряпичный транспарант со словами «Догнать и перегнать Америку», что ветшал на ветру, оставляя видимыми одни лишь, нанесённые белой краской, слова на борту грузовика: «Не уверен, не обгоняй».
Чешская смена
Детский лагерь, в котором я проводила своё первое школьное лето, второй поток, второй смены… в общем – в июле месяце!– принимал гостей из дружественной Чехословакии. Перед поездкой бабушка нашила мне семь штук разных платьев, а мама, со свойственной ей дотошностью, раздобыла небольшой русско-чешский чешско-русский словарик:
– Нехорошо, если ты не будешь знать, о чём говорят гости, учи!
– Ahoj! Dobry den! Nashledanou…4 – старательно выговаривая я похожие на русские, и такие удивительно иные слова чешского языка. Очень хотелось поскорее запомнить их и использовать по назначению.
Представлялось, как ребята из Чехословакии обрадуются, что я, советский октябрёнок, могу рассказать на их родном языке о нашей чудесной стране с её разноцветными морями, крепостями городов и удивительных людях… Но увы.
Приехавшие milenki5 спешили стать милыми для любого, кто хотел обнять их. Хлапецы6 тоже не хлопали ушами, а шлёпали русских девчонок по костлявым задам, не особенно заботясь о том, что скажут им наутро вожатые и воспитатели. Но никто не возражал, ни по-русски, ни на чешском. Обходились жестами, взглядами, объятиями… и каким-то пошлым хихиканьем, от которого немного тошнило, и почему-то делалось стыдно.