Железо. Книга 2. Освобожденные от шлака - стр. 16
Венчура ошеломленно стоял, не зная, какие слова тут можно подобрать. Какой бы противоестественной не казалась вся эта чушь, выкрикнутая матерью, его все равно проняло чувством непонятной вины и беспомощности. В самом ли деле он бестолочь, которая хочет совершить нечто важное и героическое, и только?.. Все ради похвалы? Что за чушь… Венчура с отвращением тряхнул головой, будто ее облепили навозные мухи. Как же был прав отец – не надо было ему сюда приходить.
– И что, опять со своими дружками соберетесь? – сдавленно вскрикнула мать сквозь слезы. – Мало тебе славы с прошлого раза, хочешь больше? Рожа треснет!.. Я не позволю тебе рисковать нами!.. Сам катись, куда угодно, можешь хоть вслед за этим дурилой в лес, там и подохнешь, но если снова вздумаешь морочить людям головы, ставя нашу семью под удар, я лично пойду к воинам!.. Слышишь?! Я пойду к воинам, и потребую, чтобы тебя сослали на карьер… Вот там голову и прочистишь от своих думок!.. Если бы не добряк вождь, которого ты так обвиняешь во всех бедах, я бы тебя не спрашивала, давно бы уже запнула на карьер… Тебе повезло, что он оставил за людьми право чем заниматься, даже несмотря на войну… Пахать на тебе надо, я считаю, только тогда в человека превратишься!.. Я давно Брюму говорю, что если он вновь объявит…
Венчура не стал дослушивать, кто там что вновь объявит. Он молча взметнул кисею и покинул жилище.
Глава 3. Проблемный новичок. Часть 1
Утром у выхода из штольни их уже поджидал коротышка. Каждому доставалось по шлепку жердью ниже спины и гортанный выкрик на незнакомом наречии вдогонку. Веселящий Стену встал на проходе и стал томно извиваться под ударами, потешно изворачивая и подставляя свой необъятный зад.
– Да!.. еще, давай еще!.. Мне это нравится!..
Коротышка скалился своими уродливыми зубами и хлестал того снова и снова, пока наконец не сдался. Ворчливо хохотнув, он оттолкнул шутника с прохода к остальным. Последним вылезшим из штольни шлепков жердью не перепало.
Похватав утварь, они последовали за надзирателем к какому-то новому месту. Окрестности тут были еще громче и оживленнее, гравий истоптаннее, мощно несло жаром из открытых плавилен у подножия. В длинных каменных траншеях с водой поблескивала какая-то странная, блестящая накипь. Трудяги здесь ходили в передниках и грубого кроя рукавицах из толстой, промятой кожи. На пришедших они поглядывали с пренебрежительной ленцой.
Спустившись к грязному, зашлакованному ручью, команда горняков съежилась в тени огромной махины, которую именовали сердцем карьера, домной. Та урчала и шипела, словно огромный живот, который по глупости до отказа набили пряностями. Водяное колесо было соединено со здоровенными мехами, и те безостановочно раздувались и сдувались, нагнетая воздух и раскаляя докрасна жерло рукотворной горы.