Железо. Книга 1 - стр. 25

– Х…х-хорошо… – промямлил третий мальчик.

– Это у вас же недавно случилось пополнение? – наморщил лоб Могуль. – Девочка, кажется… Твоя маленькая сестра?

– Да, командир, – чуть увереннее ответил мальчик. – Йолли.

– Йолли, – медленно повторил Предвещающий Грозу. – Что ж, надеюсь, с твоими родителями и Йолли все будет в порядке, и с ними ничего плохого не произойдет. Я очень на это надеюсь…

Подозрительно оглядев всех напоследок, Могуль еще раз вытер крик о скомканный пончо мертвеца, подобрал факел и зашагал обратно в сторону Открытой Ладони.

– Ты слышал его приказ, – сказал Далик, встряхивая Ачуду. – Меньше думай, больше делай.

Ачуда бессильно склонился над другом и осторожно перевернул его лицом вверх. Застывшие глаза неподвижно любовались чернильным небом. Рот был сомкнут, но тоненькая струйка крови успела протечь на его упрямый подбородок. Мальчик смотрел на него, не веря, что рот его друга больше не разинется для шутки, для ободряющего слова, для зевка или ругательства, больше не окликнет его по имени…

– Давай я им займусь, – буркнул Регола позади Ачуды, сжимая его плечо.

– Командир не тебе это поручил, – возразил пожилой Смотрящий в Ночь, отвлекшись от погрузки тела Уретойши на носилки. Далик собирал разбросанные по земле внутренности и швырял их в жаровню.

– Он был моим напарником, а не его… Мне за него отвечать…

– Едва ли командира проймут твои слова, когда он узнает, что его снова ослушались.

– А как он узнает? Ты ему что ли нажалуешься?

Старший Смотрящий в Ночь приблизился к Реголе, и его голос задергался от брюзжащего, снисходительного посмеивания.

– Жаловаться я не намерен, – заверил он. – Да и какой смысл, если это вместо меня сделает безвольный мальчишка. Если он не способен удержать слез, то слов и подавно не сумеет… Пусть замарает свои ручонки. Только так они, возможно, достаточно огрубеют, чтобы своевременно хватать себя за горло, когда то решит отрыгнуть не в те уши лишнего… Могуль знает, что делает… И лучше не вмешивайся в его указы.

Ачуда повернулся к ним с каменным лицом.

– Вас волнует только то, кто его будет разделывать? Он, по-вашему, туша забитой скотины? Он был моим другом. Больше у него никого не было… Его не будут оплакивать родные. Его забудут сразу после того, как увидят… А ведь он хотел их всех защищать. Как же мы ошибались… – мальчик горько поджал губы и закачал головой, не в силах подобрать слова.

Смотрящие в Ночь переглянулись.

– Я же говорил, он нас всех сдаст.

– Ему нужно время, – Регола обнял за плечи старших братьев, увлекая их в сторону. – Эта потеря закалит его дух, и ему не будет равных. Вы ему потом и в подметки не сгодитесь…