Железо - стр. 8
Самый заметный подарочек от Ориганни остался в виде шрама на щеке. Это больше походило на продолжение рта, что углом загибался вниз, создавая впечатление, будто Ачуда вечно чем-то удручен.
Еще у Ачуды было пятнадцать шрамов на левом плече, но это уже не имело никакого отношения к поединкам. Это означало лишь то, что он пережил пятнадцать зим. Их еще называли рубежами мудрости. Первые полоски были самыми толстыми и яркими – это жрецы объясняли количеством усвоенных знаний за одну зиму, но чем старше человек становился, тем тоньше и бледнее были его рубежи мудрости. На закате жизни раны и вовсе не хотели закрываться, и знания вытекали из них обратно.
Обежав шеренгу других мальчишек, Ориганни занял последнюю свободную позицию в первом ряду, в связи с чем Ачуде пришлось устраиваться с самого краю. Копья возвышались над головами юнцов, заостренные и ровные, как зубья разделительной стены у Площади Предков. Довольно редкое явление.
На уроках Струглура орудия не были нужны, а наставник Уретойши наведывался к ним нечасто. Да и то, большинство на его тренировках охотнее проявляли интерес к луку, с которого можно было бить дичь, приблизившуюся к границе, чтобы потом баловать ее мясом свою семью или же стрелять с него в подозрительные силуэты, если те начнут мерещиться во тьме деревьев – это лучше, чем идти и проверять их копьем.
Копье было скорее данью уважения, традицией, что воплощала каноничный облик первого Смотрящего в Ночь, бесстрашно замершего в ночи напротив безмолвного леса.
По этой причине каждый боец для придания индивидуальности украшал древко или втулку наконечника каким-нибудь воинским ухищрением или отличительным узором, гравировкой, полоской из цветной ткани или кисточкой из бизонового волоса. А среди взрослых Смотрящих в Ночь украшением мог послужить локон возлюбленной или матери. У ветерана Вогнана же шейка копья была увенчана грязным, массивным обломком челюсти павшего Пожирающего Печень, благодаря чему его узнавали издалека. Но то что копье становилось именным – не значит, что к нему начинали прибегать чаще.
К своему же древку Ачуда прикрепил легковесное полотно, заплетенное в узелки таким образом, что когда копье в его руках вращалось, развевающаяся ткань, подобно эху, повторяла весь сложный рисунок в воздухе, тем самым завораживая противника и угнетая его концентрацию на пляшущем жале наконечника.
Ачуда заинтересованно водил взглядом по выстроенным в ряд наконечникам, пытаясь вспомнить, кому какой из них принадлежит. Но большинство мальчишек не отличались богатством воображения, ограничиваясь парой странных зарубок на древке от сглаза и бантом из черепаховой травы.