Железный Гулаг - стр. 33
– Понятно. Мне здесь нравится больше, чем в могиле. Вот только перспектив никаких.
– Логично. Но о своей судьбе тоже много думать не советую, а то и с ума сойти можно. Вы всегда представляйте, что государство доверило вам всем, допустим, полёт на Юпитер. Естественно, в один конец. Домой вы уже никогда не вернётесь, но зато выполните очень важную миссию.
– Неудачное сравнение, – возразил я. – В Вашем случае – слава, почёт, пенсии родственникам, памятники при жизни. Есть за что помирать. А тут – позор и неизвестность.
– Ну, извините…. Других утешительных идей у меня нет.
– Ясно.
– Если нет вопросов, то на этом – всё. Мой кабинет всегда открыт, вход без стука по любому поводу. Будьте здоровы.
– До свидания.
Беседа продлилась не больше десяти минут. Начальник, и правда, держал всех на расстоянии от себя, не расслаблялся, не вёл задушевных бесед. Всегда создавал вид постоянной занятости, никого подолгу не задерживал. Он, как опытный руководитель понимал, что подобное поведение рождает у подчинённых ещё большее уважение и безоговорочное послушание.
Я вышел во двор и направился в барак искать Ваньку.
Глава 15.
Вечером бригадир выдал мне рюкзак с сухим пайком, с термосом для чая, несколькими парами рабочих рукавиц, наволочкой и строительной каской, пристёгнутой поверх. Большую его часть занимал баллон с воздухом и маска. В отдельных кармашках я заметил фонарь и молоток, вернее кусок металла сантиметров тридцать в длину, явно природного происхождения, как будто вылепленного из пластилина первоклассником, старавшимся повторить в точности оригинал.
– Такие штуки у всех есть, вроде талисмана, да и лопаты отбивать удобно, – пояснил Ванька, заметив моё любопытство к этому предмету. – Он – из «железного льда». Не ломается, не гнётся. Десятитонным прессом давили, ударяли – бесполезно. Лёгкий, отпилишь от молотка кусочек, положишь рядом, и он притянется и прирастёт заново, типа ртути. Их много вокруг станции. Видать после метеорита разбросало. Они всякие разные попадаются, но в виде молоточков больше всего.
– Этот металл вообще обрабатывается? Из него можно что-то выточить? – спросил я.
– Нет. Учёные уже много лет голову ломают над ним и ничего. На токарном станке делаешь, допустим, болт, и через два три часа он сжимается в ровный шарик. Видно, когда метеорит врезался, что-то на уровне атомов случилось с полом, и эти молоточки, кубики, шары остались в неизменном виде. Мистика. Физика здесь не актуальна. А верхний потолок простой, говорят в основном из никеля.
Ночь была бессонной. Я всегда плохо сплю перед какой-нибудь поездкой, в ожидании новизны, неизвестности. А здесь – тем более. Утром в шесть часов всех подняли по радио и громкой связи. Быстрый завтрак и в «трамволёт». Он оказался другим – чисто пассажирским. Спереди длинный метров пятнадцать вагон на сорок человек и за ним цистерна с воздухом. Откидные сидения, очень похожие на самолётные кресла, стояли попарно вдоль окон с проходом посредине. В конце – туалет и что-то вроде кухонного столика. Водители, один за рулём другой рядом на подмену, не отделялись кабиной, а находились со всеми в салоне. Рядом стоял ещё один «трамволёт», но поменьше. На работу выезжали три бригады.