Железное золото - стр. 21

– Бедный Гоблин. Сплошной дух, и никакой массы тела.

Она смеется:

– Я разместила их с Виктрой в западном крыле, так что мы сможем немного поспать. В прошлый раз я проснулась посреди ночи, думая, что в рециркулятор воздуха угодил койот. Клянусь, если они не притормозят, то через несколько лет смогут самостоятельно заселить Плутон.

Она похлопывает по подушке рядом с собой. Я устраиваюсь рядом и обнимаю ее. В кронах деревьев вздыхает озерный бриз. Я чувствую, как бьется сердце Виргинии, и мне хочется знать, что видят ее глаза, когда они устремлены на оранжевое небо над ветвями.

– Здесь был Танцор, – говорю я.

Она невнятно хмыкает, давая понять, что услышала, и негодуя: зачем напоминать ей о мире за пределами нашего балкона?

– Он тобой недоволен.

– Половина сената выглядела так, словно хотела подлить мне яда в вино.

– Я тебя предупреждала. Луна сильно изменилась со времен твоего отъезда. С «Вокс попули» теперь приходится считаться.

– Я заметил.

– Однако же они приняли резолюцию, а ты плюнул им в глаза.

– А теперь они плюнут в ответ.

– Похоже, ты сам заварил эту кашу.

– У них достаточно голосов, чтобы заблокировать мой запрос?

– Возможно.

– Даже если ты окажешь давление?

– Ты имеешь в виду – даже если я приберу тот бардак, который ты учинил. – Это не вопрос.

– Я принял правильное решение, – говорю я. – Я это знаю. Ты это знаешь. Они ничего не знают о войне. Они боялись, что в случае неудачи их привлекут к ответственности. Что мне было делать? Расчесывать волосы, пока они будут защищать свою репутацию?

– Возможно, тебе стоило бы у них поучиться.

– Я не собираюсь проводить опрос в разгар войны. Ты могла бы наложить вето.

– Могла бы. Но тогда они поднимут крик, что я оказываю протекцию своему мужу, и «Вокс» приобретет новых сторонников.

– Медные и черные по-прежнему в игре?

– Нет. Караваль сказал, что медные поддержат тебя. А черные идут туда, куда идет Сефи. Что она выберет? Тебе это известно лучше, чем мне.

– Не знаю, – признаюсь я. – Она была против Дождя, но пошла со мной.

Мустанг ничего не отвечает.

– Ты думаешь, я выстрелил нам в ногу, да?

– У Танцора есть еще что-нибудь, что он мог бы использовать против тебя?

– Нет, – говорю я.

Я знаю, что она мне не верит. И она знает, что я это знаю, но не хочет больше спрашивать. Я хотел бы рассказать ей об эмиссарах, но это может быть вменено в вину и ей. Мы с Севро сошлись на том, что это должно остаться между упырями. Мустанг связана клятвой, обязывающей ее рассказать все сенату. А она изо всех сил старается держать свои новые клятвы.

– На меня сердится не только Танцор, – признаюсь я. – Пакс за ужином на меня даже не смотрел.