Железнодорожница 2 - стр. 12
В переговорном пункте, конечно, была очередь, кто бы сомневался. Я решила, что ждать буду ровно десять минут, не больше. А потом скажу себе, что не судьба позвонить сегодня, и побегу к поезду.
– С каким номером соединять? Какой город? Точный адрес? – деловито и равнодушно спросили меня у стойки. – Оплачиваете сразу две минуты разговора, остальное по окончании.
– Хорошо, – и я протянула тридцать копеек за первые две минуты.
– Девушки, так плохо слышно, – пожаловался один гражданин, выйдя из своей кабинки, – треск в трубке! Еле как услышал, что мне говорят. Зато прекрасно слышно, как разговаривают в соседней кабинке.
И, не дожидаясь ответа, ушел. Да и что ему в те времена могли ответить? Девушки за стойкой лишь переглянулись и пожали плечами.
Вопреки всем ожиданиям, долго ждать не пришлось, и меня отправили в третью кабинку уже через пять минут.
Дрожащей рукой я взяла трубку, представляя, как сейчас услышу пьяный вдрызг голос Вадима. Почему-то всплыли в голове строчки одного стихотворения, автора которого, к своему стыду, не помню: «В черной трубке услышав отбой, надо было с дрожащей губой…». И я вдруг ужаснулась самой себе. Я что, как Ритка, становлюсь истеричкой? Этого еще не хватало! Надо успокоиться и взять себя в руки. Оказывается, правы психологи, когда говорят, что неблагополучный мужчина легко может сделать из женщины психическую развалину. Чистая правда!
В трубке неспешно лились гудки. Наконец, что-то щелкнуло, и я услышала приветливое:
– А-лё! – это был женский голос!
Испепеляющий жар прокатился по всему телу. Во рту пересохло. И я, замерев, не могла вымолвить ни слова.
– Алё, говорите! – и женщина, судя по голосу, совсем молодая, даже подула в трубку. – Алё-о!
Оцепенение к этому моменту начало спадать, и ко мне начала возвращаться способность соображать. Да я не туда попала, наверно. Соединили не с тем номером. Сейчас извинюсь и положу трубку на место.
И тут на заднем фоне послышался голос Вадима, трезвого, как стеклышко:
– Чо там? Кто звонит?
– Не знаю, – сказал беспечно женский голос, – молчат.
Дрожа от негодования, я положила трубку на рычаг.
– С вас еще пятнадцать копеек! – крикнули мне у стойки.
Я машинально заплатила и взяла квитанцию. Казалось, сотрудники переговорной станции смотрят на меня с затаенной насмешкой. Вдруг они тут прослушивают все разговоры?
Ошарашенная, я побрела к поезду. Вадим сошел с ума? Мы ведь всего несколько дней как уехали, а он уже бабу в дом приволок? И как только посмел – в квартиру тестя? Тащил бы уже ее на Шошина, в свою хотя бы квартиру. Ах да, там же еще всех удобств нет. Диван с креслами и столиком мы купили, а вот всего остального жуть как не хватает. Нет кухонного гарнитура, «стенки», телевизора. Да и спальня стоит пустая. Черт, – я скрипнула зубами, – а ведь диван с креслами на меня оформлен, и я буду за них выплачивать, из своей зарплаты.