Железная роза, рябиновый гребень. Дар водяницы - стр. 28

Спит, вот и хорошо, Вольша положил рядом с ее норкой лопух с рыбой и быстро пошел прочь. В деревню заходить смысла не было, он и двинулся вдоль реки, оставив избы по правую руку. Мысль о брошенной девице немного беспокоила, нет-нет, да представлял, что вот проснется она и поймет, что Вольша без нее ушел, и какими словами поминать станет. Стыдно немного, но дело прежде всего. Эта девица его тормозить будет, а ему быстро управиться надо. Разобраться с этой плотиной, получить гребень, исполнить желание, и можно домой, к отцу и кузне. Он пошевелил пальцами, руки скучали по молоту, уши жаждали услышать звуки ударов по наковальне, а тело хотело жар горна ощутить. Эх, скорей бы!

Навстречу ему брели мужики с сетями и рогатинами на плече. Лица хмурые, видать не поймали ничего. Так и есть, в корзинках пусто совсем.

– Утро доброе, – приветствовал их кузнец, – вижу, не задалась ловитва?

Мужики засопели, глянули зло, лишь один из них рукой махнул.

– Водяница, чтоб ей пусто было, уже который раз рыбу из сетей выпускает. Вон все в дырьях, словно зубами погрызены. Ничего, ужо мы ей устроим…

– А вы с ней поговорить не пробовали? Может, обидели ее чем?

– Да как же! И дары носили на русалью неделю, и так тоже не забываем, а она вон как. Что ж это за дело – на реке жить, а рыбу не есть?

– Может, не на вас серчает, а на что другое? Слышал я, вверх по течению запруду устроили? Может, знаете, кто да зачем?

– То мы не ведаем, – отмахнулись неудачливые рыбари, – нам туда ходить недосуг, своих дел навалом.

С тем и разошлись. Вольша отца и дядьку вспомнил, их тоже вот чужое не касается, свое берегут лишь. А вот же – нет чужого на земле, все общее, и горе, и радость. Кто реку запрудил, тоже небось о других не думал. Знать бы еще, кто такие. Ничего, скоро доберется, все выяснит.

Из головы у Вольши не шли слова водяницы, что там, куда он идет, опасность его ждет, а еще зачем велела ранехонько дальше в путь пускаться.

Вообще-то, в эту сторону Вольша ни разу не хаживал. Вот в столицу, что на севере, приезжал с отцом, на ярмарку, и когда князь Вышемысл всех Вольских кузнецов к себе призвал. Тогда-то и получил кузнец Годим заказ изготовить до сотни штук мечей и сулиц. Другие ковали подрядились тоже кто оружие, кто кольчуги делать, кто шлемы и наручи или умбоны для щитов. Большое дело князь замыслил, видать. Одна беда, на все это железа много надо, и хорошего железа. Так ведь, словно прознал кто, цена на крицы* взлетела до небес.

Отец сетовал, что с такими ценами, никакого прибытку не выйдет, если только князь не согласится изготовленное по его заказу дороже оплатить. Да вот согласится ли? А не выполнить заказ тоже не можно, кто ж по доброй воле ссориться с князем станет?