Железная роза. Книга 2 - стр. 13

– Корнштейн?

– Тот самый, на котором лежит ответственность за нападение на нас в доме Уоррена. Помнишь?

Забыть такое было бы сложно, Розалин просто кивнула.

– Я хотел отомстить ему за смерть моих ребят. А тут такой удачный случай! Мы случайно остались в коридоре одни и… – он обхватил голову руками. – В общем, я промахнулся! На выстрел сбежались люди… Я провалил эту операцию! Не добыл клеймо, да к тому же теперь он знает меня в лицо.

Последние слова Алекс процедил с трудом.

Когда он умолк, Розалин несмело положила руку ему на плечо.

– Не волнуйся, мы все исправим. Я пока не знаю, как, но… Правда на нашей стороне, и победа будет за нами!

Медленно подняв голову, Александр скривился в улыбке:

– Ты точно ведьма, Розалин!

– Почему это? – рассмеялась она.

– Я знаю: ты говоришь это, чтобы мне стало легче. Но я тебе верю!

– Потому что не может быть иначе! – отозвалась она, поднимаясь на ноги.

– Тогда то же самое можно сказать о твоем намерении стать врачом, – заметил он. – Ты будешь врачом! Не может быть иначе!

Розалин, улыбаясь, смотрела на Алекса и понимала, как соскучилась по нему. Несмотря на то, что они виделись так редко, ей казалось, что она знает его всю жизнь. Ей даже захотелось обнять его, но в его взгляде было что-то такое, что эта мысль показалась ей неуместной.

Наконец, Алекс отвел глаза, встал и сказал:

– Я пойду, мне ещё нужно вернуть машину в прокат.

– Разумеется.

Но когда он вышел из комнаты, Розалин вдруг пронзила неожиданная идея! Она ринулась к тумбочке и вновь открыла ящик…

***

Суинчестерская больница располагалась в темно-красном кирпичном здании. Крупные окна с белыми наличниками ярко выделялись на таком фоне. Весь первый этаж опоясывал карниз из светлого камня, а над главным входом высился, такой же светлый, мраморный фронтон. На нём в специальной нише было начертано «primum non nocere» (прежде всего – не навреди).

Розалин эта надпись очень понравилась. А само здание сильно напоминало корпус её общежития в Лэмбридже. Она решила считать это хорошим знаком.

Часы на ратуше пробили семь, на город опускался душный и пыльный летний вечер, когда Розалин вошла в приемное отделение. Чуть больше двух лет назад она уже бывала здесь и знала, что делать. Дождавшись, когда остальные пациенты разойдутся, она проскользнула в приемную.

Доктор ничуть не изменился: сухопарый, в круглых очках, с серьезным интеллигентным лицом.

– Что у вас случилось, барышня? – привычно спросил он, а потом взглянул на неё и умолк.

– Здравствуйте! – сказала Розалин. – Вижу, вы узнали меня.

– Что вам нужно? – резко бросил он, поджав губы.