Железная кость - стр. 51
Беспощадный прожекторный свет бьет в лицо, разрезает глаза, раскаляет мозги, в слепоту замуровывает, и откуда-то сбоку табун на них ломит – словно зрячие против слепых; с торжествующим ревом врубились, и уже он один, неваляшка, кулаками молотит, размахивая налетающих по сторонам, в пустоту раскаленную белую наугад кулаки отправляет, и христосят его вчетвером – выключателем щелкает кто-то в башке: чернота, белизна, чернота от ударов, потянуло к земле, головой вперевес, и уже не командует больше собою – колода. И вот радость какая-то, что его больше нет… Только есть он, Валерка, не дают ему кончиться: потянула какая-то сила с земли – и стоит на ногах, макаронинах словно вареных. Держат трое в клещах. И дуплетом вопрос в оба уха, сквозь горячую муть в голове:
– За кого?! Чугуева?! Угланова?! Кого?!
– Чуг-гуева, Чуг-гуева… – вот себя называет, фамилию рода.
– Неправильный ответ! – И рельсом сразу в ребра, под вздох ему без жалости.
– Да стой ты, стой! Чугуев он, Чугуев! Чугуев в смысле сам Чугуев он и есть! Брательник Сашкин, ну! Чугуев-брат, рабочий!.. Валерка, как?! А ну-ка, брат, вставай! – И с братской уже заботой теребят, ощупывают: цел ли.
А он, Валерка, чухнулся, как кнопку в нем какую под ребрами нажали, – насосами, рывками расперла его сила…
– Да ты чего, алло, Валерка, ты чего?! Тимоха я, Тимоха! Ну крановщик с плавильного, смотри! А это Колян с Витьком, ну?! Мы ж все на свадьбе у тебя! Сервиз вам с нею чайный – это мы! Ну, то есть не мы, а Людка наши с Катькой! Сам хоть себя-то помнишь, кто ты есть?! Валерка ты, Валерка! – Сковали, задавили буйного тройной своей тяжестью и сами, обессилев, рядом повалились, измученно воздух в себя широкими хватками набирая. – Вот ведь, Валерка, как – ты с нами тут, а братец твой над нами, иуда, без зазрения! Так за кого – ты, так мы и не поняли?
– За Сашу Чугуева! – как есть, им выдыхает в рожи.
– Вот номер, а! Ты че ж, мы, значит, правильно тебя?
– Зачем, Валерка, почему? Ты ж с нами тута, на земле, а братец сверху над тобой куражится. Тебя, брат брата, обирает! Чего ж, не понимаешь?! Какой тут голос крови?! Озолотил тебя по-родственному, может, чтоб ты вот так сейчас тут за него?
– Ага, вон весь прям в шоколаде! – Смех начинает бить его, безудержный, как кашель.
– Тогда зачем, Валерка, за него?!
– А вот чтоб вы меня тут положили наглушняк, наверное! – Крупнозернистой теркой смех по отбитому нутру его проходится: и больно – жуть, и мочи нет сдержаться.
– Совсем дурак, Валерка? Надо жить! Жизнь поворачивать свою своею волей!
Паяльником ему, Валерке, – в мозжечок! И вспышка лютым белым, замыкание: