Желай, Рапунцель - стр. 98
«Давай же… Обрати внимание…»
«На что? Куда смотреть? – мелькнула в голове мысль, полная беспомощности. – Я вижу только тебя».
А еще была… Даня жалобно посмотрела на злосчастный мобильник.
Эта дурацкая музыка. И песня, каждую строчку которой она отчетливо понимала.
Your thoughts burn through me like a fire
«Твои мысли прожигают меня подобно пламени…»
Заметив движение, Даня быстро повернула голову и в испуге застыла.
Яков бежал прямо к ней. На полной скорости.
Беззвучно охнув, Даня повалилась назад в тот же миг, как Яков прыгнул.
You’re the only one who knows
«Ты единственная знаешь…»
Он взлетел ввысь, подогнув ноги и выгнувшись всем телом. Падая, Даня ощущала, как ее переполняют ужас и восторг. Создание над ней так легко покинуло твердь земли… словно всегда это делало.
Летало.
Может, эти раскинутые руки на самом деле крылья? А белые всполохи у самой головы – белоснежные перья?
WhoIreallyam
«Кто я на самом деле…»
Бах.
Ноги, обутые в легкие белые кеды, приземлились по обе стороны от лежащей Дани – аккурат около ее талии. Она приподнялась на локтях и уставилась вверх.
«Ты что, с ума сошел…» – именно это Даня и хотела выпалить. Но слова застряли в горле.
Обжигающий взгляд. От него некуда было скрыться.
Пальцы Якова сжались на язычке замка его спортивной кофты. Даня вздрогнула от резкого рывка, хотя отзвук стремительно расходящейся молнии нельзя было услышать из-за музыки.
«Раздевается…»
Глаза жадно вперились в хитросплетение бледных пальцев, тянущих податливую ткань. Кофта соскользнула с плеча мальчишки. Затем со второго. На самом деле Яков сделал это быстро, но для Дани время замедлилось.
Weallwannabesomebody
«Мы все хотим быть кем-то»
На восторженном взлете голоса исполнителя Яков дернул рукой, откидывая в сторону кофту. Даня скосила глаза, следуя за траекторией ее полета.
Wejustneedatasteofwhoweare
«Нам всего лишь нужно ощутить вкус настоящих нас»
Яков опустился на колени. Его бедра коснулись живота Дани и заскользили дальше по ногам. Черная майка прилегала к его стройному телу неплотно. От каждого шевеления легкая ткань собиралась в маленькие складки, сдвигалась, оглаживая мальчишечью кожу, и приоткрывала миниатюрные тени, отбрасываемые выпирающими ключицами, и верхнюю часть груди – кусочек за кусочком.
Дразнящая майка. Следует запретить такие создавать. И распространять. И позволять носить Якову Левицкому.
Чудесная тяжесть. Это не было иллюзией измученного сознания – в тот раз в ванной в гостиничном номере. Ей понравилось прикосновение маленькой чуть округлой попки к своим коленям, мягкое давление, мельтешение худого тела перед носом, мелькание перед глазами светлых локонов. Яков сидел на ее коленях, и ей это, черт побери, нравилось! Не меньшее удовольствие она получила и в то мгновение, когда сама оказалась на его коленях.