Желай осторожно - стр. 39

Вениал клюнул носом мою руку (какие уж будоражащие поцелуи при папе) и оставил нас общаться. Я стушевалась, опустила глазки долу и ручки на подоле одна на одну сложила.

— Не утомила ли вас дорога, светлейший князь?

— Ну, будет мне тут скромницу изображать. Это вон Веньку своего можешь морочить, не меня. Тетку схоронить не успела, а уже по балам шастаешь.

— Прощения прошу, папенька, — отозвалась я, спешно сортируя все, что мне было известно о Мари-Энн и ее прибытии ко двору Казскии.

А известно было мало. Я так и не удосужилась Толика на эту тему расспросить. Правда, Вениан намекал на суд скорый и справедливый.

— А, что с тебя взять, такая же кокетка, как маменька твоя покойница. Что там приключилось-то, помнишь?

— Не помню, папенька. Сомлела я. — Боже, что я несу! — В себя уже тут пришла. Вам бы с канцлером дор Лий поговорить. — Так говорил уже. Этот бесий сын, словес нагородил, а толком и не сказал ничего.

— Этот может, — протянула я выбиваясь из образа, спохватилась и снова изобразила послушную дочь помещика.

По торчащим из корсета лопаткам прошлось холодком. Я обернулась в надежде, что кому-то, наконец, достало ума приоткрыть окна, но это оказалось не так. На меня в упор пялился мрачный тип в наряде а-ля граф Дракула с гладкими черными волосами собранными в хвост и длинной серьгой в ухе. Стоит ровно, как будто кол проглотил, руки за спиной сцепил, губы сжаты, взгляд суровый из-под бровей так и пронзает… так и…

— Это кто? — завороженно спросила я, буквально по одному отклеивая глаза от готичного красавца.

Князь хохотнул.

— Так жених твой бывший. Слав дон Викт, воевода из Ду́брова. Или запамятовала, как письма ему писала и голубками слала, да в беседке с ним обжималась, пока няньки тебя с воем по всему дворцу искали?

Я хлопнула отвисшей челюстью. Спокойно, Маша, я Дубровский.

10. 10

— Что ж не сложилось-то? — пробормотала я, впечатлившись насыщенной жизнью княжны.

— Так он, во хмелю сестрицу твою в уголок прижал, ты вспылила, а на следующий же день высочеству ответ на предложение руки и сердца дала. — Князь окинул меня отеческим взором из-под густых кустистых бровей. — А и хорошо же тебя, бедняжку, по головушке приложили, что забыла столько! Иное же все при тебе осталось? А то разбойники парни лихие и до женского пола большие охотники.

Я потупилась и очень сильно постаралась изобразить смущение.

— При мне, папенька, — едва слышно ответствовала я, врать, так врать, хотя, я же не знаю, как там дело было, — канцлер раньше подоспел.

— Уж этот-то да! Этот везде поспеет. Ты с ним поаккуратнее, мало ли что, — серьезно добавил князь. — Бесь, он бесь и есть. Магия, прости Светлый за скверну, она всегда по мозгам шибко ударяет.