Желанная предводителей орков - стр. 21
Лежу неподвижно. Слушаю, как Лачих шепчет ритмичным речитативом, и это меня успокаивает. Становится зябко, но он сказал мне не двигаться, поэтому я просто обнимаю себя за плечи.
Вздрагиваю, оттого, что меня от шеи и до пояса накрывает что-то мягкое и ароматное. Распахиваю глаза: Лачих накрывает меня невесть откуда взявшимся лёгким покрывалом. Тонким и тёплым.
— Ноги пока нельзя ничем накрывать, — хрипло говорит он, расправляя на мне ткань. — Скажу, когда можно.
Лачих уже отошёл обратно к коню, закрывая заседельную сумку. А я оторопело смотрю на чудо, которым этот орк меня накрыл.
Ого… это же ухчиасский кашемир… тонкий, бархатистый и очень-очень тёплый. Редчайший, очень-очень дорогой, страшно подумать, сколько стоит! У жены короля, я слышала, только два палантина из Ухчиасса… слишком дорого, даже для короля.
Без сомнений, это ухчиассец, слишком хорошо я помню его по столичной ярмарке, когда мама мне показывала ткани. Торговец ещё разрешил потрогать драгоценную ткань, увидев мой неподдельный детский восторг. На всю жизнь запомнила. И сейчас тут же узнала.
Под драгоценной тканью мне сразу становится тепло. Только ноги мёрзнут, но это я уже способна потерпеть. Пригревшись, позволяю усталости взять верх. Мне становится спокойно.
Под размеренный шёпот Лачиха погружаюсь в дрёму. Мои мысли, чувства, тянутся к четырём другим… Не знаю, как я могу их чувствовать на расстоянии, но меня окутывает спокойствием. Всё у них хорошо. Уверенность. Сила. Азарт боя. Знание, как действовать.
Засыпаю, чувствуя на губах спокойную улыбку. Впервые в жизни я чувствую себя под надёжнейшей защитой. Я наконец-то встретила их. Теперь, рядом с ними, со мной ничего плохого не может случиться.
Всё-таки мой сон то и дело прерывается: от земли подо мной, несмотря на травяную подсилку, идёт холод, и ноги уже совсем замёрзли. Часто просыпаюсь от того, что дрожу, и тут же снова засыпаю.
— Нет, это никуда не годится, — мрачный голос Лачиха врывается в мою дрёму. — Иди-ка ко мне.
Я так устала и хочу спать, что даже возмущаться или как-то протестовать не могу. Сонно приоткрыв глаза смотрю, как Лачих расправляет рядом со мной такой же палантин, только длиннее.
Он снял броню. С голым рельефным торсом, в одних походных брюках. Поднимает меня на руки, будто ничего не вешу, и укладывает меня на расправленную ткань. Вытягивается рядом со мной, укрывает тем палантином, которым сначала укрыл меня. Привлекает к себе — большому, восхитительно горячему.
— Тебе разве не холодно? — сонно бормочу я, прижимаясь к нему щекой.
— Нет, я толстокожий, — усмехается он, прижимая меня к себе. — Спи.