Желанная предводителей орков - стр. 18
— Бывал в этих краях, — коротко отвечает Лачих.
Что-то в его тоне подсказывает мне: не нужно больше расспрашивать. Вот я и не буду. Как же кожа на бёдрах саднит… спина ломит, да и пальцы болят.
Спрыгнув с коня, Лачих уверенно заводит его под корни, привязывает. Ловко разжимает мои скрюченные пальцы — так сильно я держалась за гриву, что свело. Осторожно снимает с коня меня.
Я морщусь от боли — внутреннюю сторону бёдер натёрло… Я так идти не смогу, просто огнём горит.
Лачих улавливает мою гримасу, хмурится. Берёт меня на руки и заносит в глубину, под естественный свод корневища.
Здесь густая подстилка из густой травы. Уже повядшей, но относительно свежей. Наверное, здесь останавливались по пути сюда.
Лачих усаживает меня на лежанку, подвешивает на корень над нами круглый артефакт-светлячок и активирует его.
— Снаружи не увидят, — заметив мой опасливый взгляд, поясняет он и смотрит пристально: — Где болит?
Я ёжусь. Лачих сдвигает брови, и я тут же понимаю: лучше сразу признаваться.
— Пальцы и спину ломит, — осторожно отвечаю я.
— Это понял, — кивает он. — Ещё где?
— Ноги… — краснею и совсем тихо добавляю: — натёрла.
— Ещё что? Всё говори.
— Больше ничего!
— Натёртые ноги? — приподнимает бровь Лачих. — У тебя лицо, будто тебя мечом проткнуло, не меньше.
Я пожимаю плечом, краснея сильнее. Лачих берёт мою руку в свою, гладит вдоль моих пальцев. А меня — сразу в жар, пусть бы он так держал бы и держал меня за руку…
— Кожа у тебя тонкая очень, — задумчиво произносит Лачих и вскидывает на меня требовательный взгляд: — Показывай!
— Нет! — тут же отвечаю я, тихо, но твёрдо.
Вот ещё. У меня юбка и так в лоскутах, но самой…
Впрочем, моё согласие и не требуется.
Лачих стремительным движением хватает меня, устраивает мои бёдра на своём колене — так, что я падаю на спину, и разводит в стороны ткань — рваные полосы того, что когда-то было очень приличным платьем…
Вскрикиваю, краска стыда заливает лицо. Впиваюсь пальцами в него, пытаюсь вырваться “пусти, пусти, не надо, зачем…”.
Тяжёлая ладонь придавливает меня под грудью, а жёсткий мрачный взгляд обездвиживает властной силой.
— Лежи смирно! — тихий рык заставляет меня съёжиться и замереть.
Под светом светлячка Лачих разглядывает мои голые бёдра, разводит их, осторожно касается внутренней стороны.
Я резко втягиваю воздух от боли. Он тут же прерывает прикосновение и мрачно смотрит на меня.
— Почему сразу не сказала?! — рычит он угрожающе, — у тебя тут… — он осекается и смягчает хватку. — У тебя кожа тонкая очень.
Его взгляд приобретает странное выражение. Рука на моём животе, удерживающая меня в лежачем положении, едва заметно сдвигается поглаживающим движением.