Желанная - стр. 10
Шаги отдавались эхом, разносящимся далеко, и это при обуви из мягкой кожи. В редких залах, которые мы миновали, было чуть веселее. Присутствовала мебель – обычно столы да лавки. И обязательно камины. Они сердце любой комнаты. Источник тепла и света.
Навстречу часто попадались люди. Кто-то одет попроще, кто-то побогаче. Но и те, и другие приветствовали меня поклоном. Судя по тому, как люди вели себя со мной, от них утаили, что меня подозревают в убийстве мужа. Но о самой смерти уже известно. Повсюду печать скорби – на лицах, на черных скатертях, что накрывают столы, на приспущенных знаменах. Скрыть само убийство не удалось, как свекровь не старалась.
Мы прошли длинным коридором с горящими на стенах факелами, через ряд помещений, в одном из которых жарили свинью прямо в камине. И, наконец, прибыли в зал со стульями. Кроме них здесь ничего не было. Внимание привлекало разве что отсутствие одной из стен. Ее заменяли колонны, за которыми был обрыв и море. Этакая средневековая веранда. Только прогуляться по ней совсем не тянуло. Отсутствие перил и ледяной ветер на корню убивали желание полюбоваться видом.
Одиннадцать стульев со спинками выше человеческих голов стояли в ряд по стене напротив колонн. На спинках стульев – синие знамена с изображением медузы. Под рисунком надпись, видимо, девиз. Но я не могу прочитать, недостаточно хорошо знаю язык.
На стульях сидели одиннадцать мужчин в возрасте, перед ними стояла мать убитого. Других свидетелей не было. Меня тоже поставили лицом к заседающим. Суд начался.
Первой взяла слово мать погибшего. Она выступала в качестве прокурора:
— Я – Гунхильда дочь Зигмунда, жена Альфа, мать Вилфреда, Торвальда и Давена, обвиняю Алианну дочь Освальда, жену Вилфреда, мать…, — она все говорила и говорила, перечисляя имена. Исключительно мужские. Складывалось впечатление, что женщин в этом мире не существует. Или они не считаются людьми, достойными упоминания.
Наконец, она перешла к сути:
— В том, что она убила моего старшего сына Вилфреда, тойона этой крепости, главу рода Арвид.
На этом моменте я навострила уши. Вот и раскрылась тайна звания «тойон» – это глава крепости. Похоже, я была женой местного начальника. Ключевое здесь слово «была».
— Она зарезала его во сне, как скотину, — свекровь злобно на меня покосилась. — В то время как он спал и был беззащитен.
Гунхильда ничего не забыла упомянуть: и то, что я была наедине с мужем в спальне, и то, что мои руки испачкались в крови мужа. Уверенность, с которой она обличала меня, не оставляла шансов на помилование. Я видела по лицам судей: они согласны с обвинением.