Желанная месть - стр. 17
– Я…
В ее взгляде, который она перевела с его лица на лицо Маркуса, кроме смущения, ничего не было. Значит, она выбрала его не потому, что знала, кто он. Ей подошел бы любой.
Интересно, а она пошла бы до конца, если бы их так грубо не прервали? Или она рассчитала все с точностью до секунды, чтобы их застали вместе как раз в этот момент?
– Он – последний мужчина, до чьих объедков я бы хотел дотронуться! – рыкнул в бешенстве Маркус.
О, это достигло цели. Он задел ее за живое, и тут Дарио не мог не восхититься тем, как она вскинула голову и как гневно сверкнули ее глаза. Она выглядела той женщиной, какой по рождению была – наследницей многих поколений аристократов, в чьих жилах течет голубая кровь, женщиной, которую Хенри Кавано мечтал иметь матерью своих внуков.
– Я ничья! Я никому не принадлежу! И раз ты не понимал, что значит слово «нет», то я была вынуждена…
Она произнесла это сгоряча, от негодования, но пыл прошел, и она перевела настороженный, неуверенный взгляд на Дарио, поняв, что только что поставила себя в еще более компрометирующее положение. Своим взглядом она не просила, нет… она призывала его на помощь. Она ждала, что он ей поможет, подтвердит ее слова. Но она ошиблась – помощи от него она не получит.
Слово «вынуждена» вонзилось в него подобно острой колючке.
– Мне не нужно было… – Элис попыталась оправдаться, но это не смягчило Дарио. Он просто выжидал.
– Ты об этом пожалеешь, – угрожающе прошипел Маркус.
– Уже жалею.
А это уже ближе к правде. Это уже похоже на признание вины. Очевидно, что леди Элис Грегори сожалеет о своем легкомысленном и неосторожном поведении. Особенно когда она узнала, что бросилась в объятия итальянского ублюдка, как его обозвал Маркус.
Ясно, что его братец так и думал, поскольку в бледно-голубых глазах Маркуса промелькнуло торжество.
– И что же? Ничего не произошло? Тогда пойдем со мной и забудем об этой глупости.
А Дарио подумал: «Неправильный шаг, братец». Даже при столь кратком знакомстве с Элис он успел понять, что она не согласится на повелительное «Пойдем со мной». Самое неправильное, что Маркус мог сделать, – это позвать ее словно послушную собачку.
Элис Грегори не такая. Это Дарио понял, глядя, как сжались у нее губы и каким жестом она откинула назад светло-золотистые волосы.
– Нет.
Она должна это сказать – другого выхода у нее нет. Будь у нее выход, то она сию минуту убралась бы отсюда, не оглядываясь ни на Дарио, ни на Маркуса. Она понятия не имеет, что на уме у этих двух братьев – подумать только, братьев! – но она не желает быть замешанной в разборки между ними.