Желанная добыча - стр. 40
– Ну и где же он? – глядя мимо меня куда-то вверх, спросила Ванда. Я же вовсю дышала свежим воздухом и любовалась огромными корнями дерева, из разветвления в которых мы только что выбрались – будто из норы.
Увидев нас, взлохмаченное существо прытко опустилось рядом и, похлопав себя по мешкообразному зобу, закатило глаза.
– Наконец-то! – повторила свой возглас Ванда. – А то сын гостит у нас второй день кряду, и у меня уже почти закончился его любимый напиток!
Схватив за руку и не дав опомниться, Ванда потащила меня обратно в дом. Шаркая лапами по полу, волоча за собой крылья и чем-то булькая, за нами поплелся коловертыш.
В столовой мяурка достала из полки круглый кувшин и подставила его ко рту гостя. С отвращением я наблюдала, как он, низко согнувшись над горлышком, изрыгает туда белую жидкость со своего зоба. «О нет!!! Ведь это же, наверное, то самое сладчайшее молоко, которым меня угощала Ванда?» – вспомнила я вчерашний день.
– Ну вот, – когда последние капли упали в посудину, Ванда отнесла ее обратно на полку. А потом, достав из коробочки небольшую красную пластинку, протянула ее коловертышу. Тот схватил плату ртом и, щелкая крыльями, исчез в темном коридоре.
– Значит, из этого дома есть и другой выход? – спросила я.
– Ну да, – возвращаясь обратно к полке и любовно поглаживая рукой кувшин, ответила мне Ванда. – А еще можно выбраться на крону дерева. И когда ты немножечко обвыкнешься и получишь разрешение гулять свободно, сможешь сама все исследовать.
– С ошейником на шее? – съязвила я.
– Это будет видно по твоему поведению… Постой-ка! – наконец-таки обратив внимание на мою внешность, мяурка подозрительно уставилась на мой живот, потом посмотрела выше. – А что это у тебя на шее? И вообще, что с тобой случилось?
– Да вот, – сказала я.
– Ага, уже успел?! – и она понимающе мне подмигнула.
Боясь даже представить, о чем и о ком подумала Ванда, я мысленно порадовалась, что хоть она и близко к правде, но все-таки немного ошибалась.
– Мне надо помыться, – сказала я.
– Ну да, ну да, – ставя обратно кувшин и увлекая меня следом за собой, Ванда снова привела меня в мою любимую комнату, где я впервые познала женское счастье.
Теперь эту теплую и ароматную воду я воспринимала совсем иначе, зная, чем она является на самом деле. Сняв украшение, я с наслаждением окунулась в живую жидкость.
– Да, я вся в семени, – представляя, что дерево меня может слышать, обратилась я именно к нему. – Но ты ведь не станешь осуждать? Ведь где-то высоко среди твоих ветвей тоже, наверное, распускаются цветы? И кто-то же с них должен собирать нектар и отнести пыльцу к другому дереву? А иначе как появятся твои семена? Да, я знаю, ты меня не осуждаешь. Как ни за что бы не стало осуждать птиц, вьющих гнезда среди твоих ветвей. Или бабочек, появляющихся из яиц; превращающихся потом в гусениц, потом в куколок, чтобы в один из чудесных солнечных дней расправить крылья и познать любовь!