Желание Тигра - стр. 28
Несколько шагов до кровати – и я полетела на узкую койку и больно ударилась головой об изголовье. Перед глазами завертелись звездочки, краем уха я уловила еще один хлопок – и все вокруг стихло.
В каюте я осталась одна.
Мыслей в голове совсем не было. Они раскололись от удара о реальность, с которой я ничего не могла сделать.
Вот тебе и причина, которую я хотела узнать.
Вот и причина…
Скрутившись клубочком на койке, я впервые за все это время позволила себе разреветься.
Виго
Я метался по палубе, как загнанный зверь, не в силах справиться с болезненной пульсацией в штанах, полным бардаком в мыслях и разочарованием в собственном благоразумии. Перед глазами все еще стоял знак, что я увидел у Занозы под грудью.
Проклятье-проклятье-проклятье!
– Твою мать! – взревел я в черное, прошитое звездным светом небо, но слова ломались и крошились, превращаясь в тигриный рык. Вцепившись пальцами в волосы, я почувствовал, как кожу царапнули острые когти. До крови и едкой, отрезвляющей боли.
Я ненавидел богиню Галакто в этот момент.
Сука, которая только и делала, что играла с судьбами людей, преподнося им неприятные сюрпризы. Возвращала души в телах оборотней просто потому, что при жизни что-то не устроило ее долбаное величество.
Сталкивала с сужеными в те моменты, когда это было нужно меньше всего!
Заноза такая мягкая, открытая, смелая. Безрассудная.
И знак тигриной метки у нее под грудью – как клеймо. Немой упрек и напоминание для меня, что ничего в этой жизни не дается просто так. И что избавиться от пристального внимания Галакто так же невозможно, как в спину себя укусить.
И я не знал, что делать дальше.
Точнее, я знал это слишком хорошо, но в голове не укладывалось все то, что произошло за каких-то пару дней.
Я встретил совершенно невыносимую, безрассудную дикарку, готовую пожертвовать собственной свободой, только бы спасти абсолютно чужого человека. Врага и похитителя.
Встретил ту единственную, что могла бы избавить меня от проклятия.
И теперь я должен был отдать ее мадже, потому что в противном случае потерял бы дочь.
Это невыносимый, чудовищный выбор – и я не мог с ним справиться, не способен был объять его рассудком. Он казался огромным, всепоглощающим, как ночь вокруг; и в отличие от реального мира, где звезды и луна разгоняли даже самый плотный мрак, ко мне озаряющее решение не приходило.
Хохот, едкий и злой хохот рвал мне легкие, а я не стал его сдерживать. Рычание вперемешку с всхлипываниями неслось прямо в небо, а вокруг шуршали песчаные волны и яростно бились о борт корабля.
Положив руки на штурвал, я сжал пальцы и очнулся, только когда треск древесины резанул по ушам. Когти вошли глубоко и оставили за собой внушительные борозды.