Жду, надеюсь, люблю... - стр. 20
– Еще как может! – заявил Роман. – Религиозный фанатизм, например. Ну и другое там разное…
– А ты не бери за образец крайности! Крайности – всегда абсурд! Почему ты не хочешь мне верить?!
Жена кипела от возмущения. Роман пристально взглянул на нее.
– Ну почему же не хочу? Я как раз очень хочу… Только у меня это плохо получается.
Марина тотчас остыла.
– Ты перестань задумываться, – попросила она. – И поверь. Вера тебя спасет.
Перестать задумываться? Роман снова внимательно взглянул на жену. Неплохой совет, даже вполне хороший. Но трудно исполнимый. Разве что отрезать себе голову… Она у него и так со свистом.
За прошедшие несколько лет он потерял все и теперь даже не представлял, с какой женщиной живет в одной квартире. А дети его интересовали мало. Смешно в его возрасте начинать жизнь с нуля. Или действительно попробовать? У Лиды и вправду очень смешная походка. Шагающий экскаватор…
Сколько у Романа всякой ерунды, чепухи, ненужных мыслей… Не говоря уж о бессмысленности всех его поступков. Неужели он ни разу в жизни не поступил правильно? Похоже, что так. Это чересчур. Бог не может простить такого грешника. Хотя он не убивал, не грабил, не лжесвидетельствовал. Вроде бы любил родителей. Ну и что? Разве этого достаточно, чтобы считать себя добродетельным? Увы… Что за ерунда лезет ему в голову? Откуда Марина понабралась новых идей и теперь закармливает ими мужа? Да нет, она совершенно права. Права…
– А ты знаешь, – неожиданно сказал Роман, – сколько у меня было, как ты их называешь, романчиков?
– Ты перепутал, – холодно отозвалась жена. – Исповедаться нужно вовсе не мне.
– Имя мне досталось нарицательное, – плоско сострил Роман и скривился от своей глупости.
Что за ерунда лезет ему в голову? Пора что-то делать с самим собой.
Как прекрасны купола Новодевичьего на закате… Давно, когда Маринка еще не была его женой, хотя уже с ним спуталась, они довольно часто гуляли у Новодевичьего пруда. Очень давно. С тех пор прошла целая жизнь. Дурная, нелепая, прожитая кое-как. Что там осталось впереди? Но что-то ведь еще наверняка осталось…
– Дождь не может идти вечно, – пробормотал Роман. – Это из альбома Пола Маккартни. А ты когда-то зачитывалась Гумилевым…
Марина равнодушно пожала плечами. Она не помнила, где лежит любимая книга, и упорно, тщетно пыталась понять, чем так понравилась мужу та длинная девка. Понять было невозможно, и Марина начинала злиться на Романа с его бесконечными вопросами, на себя, не умеющую ничему научить, на слишком зорких подруг… Ей хотелось заплакать, но слезы капать отказались. А завершать сцену с настоящим эффектом, но без слез, Марина за свою жизнь не научилась.