Жду, надеюсь, люблю... - стр. 13
Он начинал размышлять о самом великом, на его взгляд, земном искусстве – о мастерстве откладывать принятие решений до тех пор, пока проблемы не исчезнут сами собой. У Романа был такой тесть – Евгений Павлович любое распоряжение декана или ректора спокойно откладывал на потом.
– Ничего, подождут, – флегматично говорил он.
И что самое интересное – большинство вопросов отпадало уже за ненадобностью.
– Ну, я опять прав? – посмеивался он. – Мы не в армии, где каждый приказ положено выполнять. А если бы я все это сделал, да напрасно? Вот ужас-то! Столько напрасных усилий…
Но подобная мудрость, да и мудрость вообще, очевидно, вихрем промчалась мимо Ромки, а он остался на обочине, не успев заметить ни марку, ни цвет ее автомобиля.
Роман терпеть не мог людей с уверенными голосами. Как у его жены Марины. Все знаменитые люди, академики там всякие, действительно представлявшие собой величины в науке, никогда не говорили убежденно и нагло. Рассказывали, что, когда Сахарова видели на симпозиумах, информация, что именно это – Сахаров, приводила людей в шок. И все переспрашивали, не шутка ли, что вот это – «отец» русской водородной бомбы?! Ибо они видели старичка с застенчиво потупленными глазами и слабеньким голосом, который нерешительно ждал слова и, прокравшись и съежившись, писал свои формулы на самом уголке доски, а потом робко и тихонько говорил:
– Мне лично думается, что это так… Может быть, это и в самом деле так? Не обессудьте, если я заблуждаюсь…
И наоборот – любое ничтожество, любое пустое место всегда режет во весь голос без малейшей тени сомнения и утверждает, что все сказанное им – безусловная истина в последней инстанции, а кто считает иначе – будьте здоровы!
Однажды весной, перед рождением второго сына, Роман сильно простудился, долго болел, кашлял, получил осложнение в виде воспаления легких. И Марина – любящая и верная жена – ухаживала за ним, ставила горчичники и банки, поила морсом, бегала в аптеку.
– Ты незакаленный, – с огорчением говорила Марина. – Слабый. Сразу ломаешься. Нужно обливаться по утрам холодной водой. Мне кажется, я выходила замуж совсем за другого.
Ромка молчал и думал, что и он тоже женился совсем на другой. Ему даже не хотелось отвечать. Да и что толку в его однотипных, однообразных ответах? Лучше всего превратиться в глухонемого, это идеальный случай, исключительно подходящий для его жены Марины. Приятно, печалился он, когда женщина остается женщиной, а мужчина – мужчиной, что не так часто встречается. Он вешал все грехи на жену, забывая себя.