Жажда - стр. 43

– Тогда нужно торопиться, – ответил Мериме. – Скажите ему, что я только прихвачу инструменты, и мы сможем ехать в морг. Сами знаете, какая недолговечная вещь улики, – доктор закрыл дверь.

Я вернулся в свой номер, кивнув полицмейстеру, дожидавшемуся меня, и сказал:

– Господин Мериме будет готов через несколько минут.

Армилов присвистнул.

– Однако шустрый парень этот ваш доктор! Даже не отдохнет с дороги?

– Вы же знаете, какая недолговечная вещь улики, – процитировал я своего спутника. – Сегодня они есть, а завтра их уже нет. Расследование заходит в тупик из-за одного пропущенного дня.

– Вы правы. – Армилов подобрал фуражку и встал. – Мы, слуги закона, не имеем права потакать своим прихотям, когда жизнь наших сограждан в опасности. Нельзя терять ни минуты. Поторопите вашего доктора. Мы сейчас же едем в морг!

– Не нужно меня торопить, тем более в морг, – раздался у меня за спиной спокойный и чуть насмешливый голос моего спутника. – Вы господин Армилов, не так ли? Меня зовут Анри Мериме. Я готов следовать за вами.

Полицмейстер чуть наклонил голову, потом быстро оглядел доктора. Он словно ощупал его, обыскал.

После этого Армилов повернулся в мою сторону и спросил:

– Господин Инсаров, вы с нами?

Я отрицательно покачал головой и ответил:

– Не вижу необходимости присутствовать при вскрытии. Доктор потом представит мне свое заключение.

Полицмейстер равнодушно пожал плечами.

– Как хотите, – сказал он, надевая фуражку. – Идемте, доктор.

Я остался в одиночестве.

Да, Мериме сейчас попытается найти хоть какие-то улики. Мне же надо допросить пастухов, горничную, людей, знавших покойных женщин. Однако стоило мне присесть на кровать, как я почувствовал, что не могу бороться с сонливостью. В дороге меня основательно растрясло, сказались ночные треволнения.

Я отбросил угрызения совести, улегся в постель, закрыл глаза и уснул почти мгновенно.

Мне привиделось какое-то старое здание. Оно стояло в парке, окруженное скрюченными деревьями, в кронах которых гнездились вороны. Сверху поминутно доносилось их хриплое карканье.

К полуразрушенному крыльцу вела дорожка, узкая и извилистая. По обе ее стороны возвышались кусты дикого шиповника, выставлявшие ветки, покрытые тонкими шипами. Они будто бы хотели преградить мне путь.

Я стоял перед высокими чугунными воротами. Одна из створок была приоткрыта и вросла в таком положении в землю.

Мне хотелось пройти по тропинке, подняться по каменным ступенькам и постучать в дверь. Я видел большой медный, позеленевший от времени молоток в виде кольца с хищно оскалившейся львиной головой.