Жажда - стр. 38
Я открыл глаза и с облегчением понял, что мы въезжаем в Кленовую рощу.
– Спасибо, что подвезли. Дальше я пойду сам, – сказал лесничий, закидывая свой мешок на плечо.
Мериме велел кучеру остановиться, и Бродков ловко спрыгнул на землю.
– Всего хорошего, господа, – проговорил лесник, приложив пальцы к полям шляпы. – Храни вас Господь.
– Поезжай в гостиницу, – приказал я кучеру, когда Бродков отошел.
– А где это, ваше благородие? – спросил тот угрюмо. – Я здесь впервые.
– Как иногда трудно отвыкнуть от Петербурга, не правда ли, Петр Дмитриевич?! – осведомился Мериме. – Все кажется, что достаточно назвать адрес, и извозчик доставит тебя, куда требуется.
Я огляделся и подозвал какого-то тощего мальчишку, околачивавшегося неподалеку. Он грыз маленькое зеленое яблоко, должно быть, ужасно кислое.
– Скажи-ка, малый, где здесь лучшая гостиница? – спросил я, когда он подошел к нам.
– Лучшая? – переспросил мальчишка с удивлением. – Не знаю, барин. У нас всего одна гостиница.
– Которая?
– «Дионис».
Надо же, какие изыски в такой дали от Петербурга.
– И где же она находится?
– А вон там, – мальчишка показал пальцем, – за углом.
– Спасибо, приятель, – я бросил ему гривенник. – Держи!
Паренек ловко поймал монетку на лету и улыбнулся, продемонстрировав отсутствие верхних передних зубов.
– Спасибо, барин!
Интересно, как он умудрялся откусывать от яблока?
Собственно, Кленовая роща была не совсем деревней. Для таковой она выглядела слишком благоустроенной. Я бы даже сказал, что в скором времени это поселение сможет претендовать на звание уездного города, правда, совсем крошечного. Думаю, Кленовая роща и теперь могла быть к нему приравнена, не находись она так близко от столицы.
Дома, окруженные заборами, сады, нынче, правда, совсем чахлые, улицы и канавы, указатели и подобия площадей, а также пара аллей, высаженных по всем правилам регулярной парковой архитектуры. Все это наводило меня на мысль о том, что Кленовой рощей управлял человек толковый и к обязанностям своим неравнодушный.
Впрочем, далеко не все постройки выглядели одинаково. Хватало как аккуратных домов, в том числе и довольно больших, так и старых, маленьких, покосившихся лачуг с поредевшим плетнем и снятыми воротами.
На улице попадались люди – все больше старухи, дети и женщины неопределенного возраста. Меж ними встретились нам и несколько мужичков, худых, с нечесаными волосами и клочковатыми бородами. Они щурились, глядели на нас, пока мы проезжали мимо.
Судя по всему, Кленовая роща переживала тот же экономический упадок, что и прочие деревни, расположенные на огромной территории от Балтики до Урала. Нищета, голод, разорение и, как следствие, высокая смертность уже вызвали брожение среди простых людей. Особенно напряженная обстановка сложилась в Курской, Воронежской, Орловской, Рязанской и Саратовской губерниях. Из-за земельных переделов множество крестьян теряли там свои участки. Доходило до того, что отчаявшиеся мужики и бабы ложились под сохи новых хозяев наделов, не давали им пахать, и поля оставались невозделанными. Жара, это страшное проклятие Господне, довершала дело.