Жажда - стр. 27

– Согласитесь, это вполне возможно.

– Более чем. Я бы даже сказал, что вы наверняка правы. Скорее всего, это действительно был Бродков. Но вот о чем они говорили, остается загадкой. Ведь, по большому счету, речь могла идти о чем угодно.

Я кивнул. Слова доктора меня не успокоили, но возразить было нечего.

Поэтому я сказал только:

– Все равно будьте начеку.

– Само собой.

Доктор не выглядел испуганным, но заметно посерьезнел. Должно быть, мой рассказ произвел на него сильное впечатление.

Закончив завтракать, мы отправились на станцию и сказали смотрителю, что готовы ехать. Он позвал конюха и велел ему запрячь наш экипаж.

– Я пойду проведать кучера, – сказал Мериме. – Надеюсь, он проспался.

Доктор отправился в помещение, занимаемое конюхами, а я поднялся к себе в номер, чтобы проверить, все ли вещи у меня уложены. Собственно говоря, я практически ничего не доставал, но, как справедливо заметил мой спутник, лучше перестараться.

Взгляд мой упал на пятирублевку, по-прежнему лежавшую на тумбе возле Библии. Мне не пришло бы в голову взять ее себе, если бы не странность, произошедшая ночью. Интуиция подсказывала, что важно не выпускать билет из виду. С другой стороны, мысль о том, чтобы положить эту бумажку в карман, вызывала у меня отвращение. Мне казалось, что она может превратиться во что-то мерзкое, перебирающее тонкими суставчатыми лапками. Помедлив, я все же переборол себя, быстро сложил банкноту пополам и сунул ее в карман.

Тогда я смутно представлял, зачем это сделал. Вероятность того, что эта купюра может послужить какой-либо уликой, была ничтожной. Я даже не был уверен, что ночное происшествие мне не приснилось. Но привычка, выработанная на должности следователя, приучила меня внимательно и бережно относиться к странностям – какими бы невероятными и необъяснимыми они ни казались.

Перед тем как выйти из номера, я положил в карман сюртука револьвер. Я очень надеялся, что оружие мне не пригодится, но чем черт не шутит? С тех пор как я поступил на полицейскую службу, оно не раз спасало мне жизнь. Не было ничего странного в том, что я привык иметь его под рукой.

Когда я спускался по лестнице, до меня донесся приглушенный крик. Мне пришлось остановиться и прислушаться. Спустя несколько секунд вопль повторился. Теперь у меня не было сомнений в том, что это возглас ужаса и отчаяния.

Я бегом спустился на первый этаж и направился в другое крыло почтовой станции. По дороге я снова услышал крик, а затем какие-то причитания.

Оказавшись в темном коридоре, я вдруг понял, что именно сюда отправился доктор, чтобы проведать нашего кучера. Мерзкий холодок пробежал у меня вдоль спины, стянул кожу на затылке. В левой руке я держал небольшой чемодан, который собирался взять с собой в карету, правой выхватил револьвер и двинулся по коридору, стараясь ступать по возможности бесшумно и прислушиваясь к каждому звуку.