Жатва - стр. 55
Старуха мигом проснулась.
– Здравствуйте, доктор Ди Маттео.
– Как вы сегодня себя чувствуете?
– Неважно. Боли никуда не делись. Да вы и сами знаете.
– Где болит?
– В груди. В голове. Теперь еще и в спине. Все время.
Судя по записям в карточке, Мэри постоянно кололи морфин. Но вводимые дозы уже не помогали. Придется увеличивать дозу.
– Мы дадим вам больше лекарств, – пообещала Эбби. – Столько, сколько нужно, чтобы вы не чувствовали боли.
– И чтобы уснуть. Я совсем не могу спать.
Мэри тяжело вздохнула и закрыла глаза. В этом вздохе была вся ее безмерная усталость.
– Знаете, доктор, я просто хочу уснуть и не проснуться…
– Миссис Аллен? Мэри?
– Вы мне поможете? Вы же мой доктор. Вам это легко устроить. Очень легко.
– Мы можем унять боли, – сказала Эбби.
– Но только не мой рак. Верно?
Мэри снова открыла глаза и умоляюще взглянула на Эбби. Этот взгляд требовал предельно честного ответа.
– Унять рак мы не можем, – согласилась Эбби. – Он слишком широко разошелся по вашему организму. Мы можем назначить химиотерапию и замедлить дальнейшее его распространение. Это подарит вам еще какое-то время.
– Время? – Мэри разразилась смехом обреченного человека. – А на что оно мне? Лежать тут у вас еще неделю? Еще месяц? Я бы хоть сегодня отправилась на тот свет.
Эбби взяла Мэри за руку. Рука напоминала кость, обернутую пергаментом. Ни тканей, ни мышц.
– Давайте сначала разберемся с болью. Если заставим ее отступить, у вас изменится отношение и ко всему остальному.
В ответ Мэри просто отвернулась. Она закрывалась, отгораживалась от Эбби.
– Вы же, наверное, пришли слушать мои легкие, – только и сказала она.
Обе знали: осмотр – не более чем формальность. Бесполезная церемония, когда врач прикладывает стетоскоп к груди безнадежно больной пациентки. Однако Эбби тщательно прослушала легкие и сердце Мэри. Что еще она могла предложить старухе? Все это время Мэри лежала на спине.
– Мы переводим вас в обычную палату, – сообщила Эбби. – Там вы сможете походить, подвигаться. Там тише, нет всей этой аппаратуры. Меньше беспокойства.
Никакого ответа. Лишь глубокое дыхание и протяжный вздох.
Эбби уходила из отсека, чувствуя себя еще более раздавленной и бесполезной. Она почти ничем не могла помочь Мэри Аллен. Обещание избавить от боли – предел возможностей. Только это, а дальше – просто не мешать природе делать свое дело.
Открыв карточку Мэри, она написала: «Пациентка высказывает желание умереть. Предписано увеличить дозы сульфата морфина для снятия боли. Изменить код состояния на „Не реанимировать“». К этому Эбби добавила направление на перевод в другую палату и отдала карточку Сесили – медсестре, ухаживающей за Мэри.