Жатва I. Жертва - стр. 24

– Но, есть же исключения?

– Безусловно. Вам повезло, что вы работаете с Оди. Он, конечно, с возрастом немного успокоился, но все же продолжает верить в чудеса.

– Одьен Ригард? – переспросила я. – Странно, но мне кажется, что мы говорим о разных людях.

– Зря вы так, Алексис, – вздохнул Денни. – Одьен прекрасный хирург. Раньше в нашей клинике было отделение травматологии. Однако пять лет назад нам сократили бюджет и многие из ребят уехали в соседние города искать лучшей жизни. В итоге, работать стало некому. Травматологию расформировали. Одьену удалось уговорить нескольких врачей остаться здесь и перейти работать в его отделение. Теперь на нашу округу приходится одно отделение экстренной хирургической помощи, где оперируют в том числе пациентов с травмами конечностей. Конечно, если бы не деньги семьи Ригардов, вряд ли бы эта больница вообще существовала.

– А нейрохирурги? У них штат укомплектован?

– О чем вы? – засмеялся Денни. – Их в основном штате всего четверо работает.

– А что вы скажете об Айени Ригарде? – продолжала расспрашивать я.

– Айени? Он прекрасный хирург – этого у него не отнять. Но жизнь немного потрепала его. Когда-то Айени похоронил свою невесту. Автоавария. После этого он очень изменился. Стал скептиком.

– Понятно, – кивнула я.

– Айени не верит в чудеса. Он верит в себя и свои руки. Он берется за дело только тогда, тогда это имеет, по его мнению, смысл, или совпадает с его личными интересами.

– По какой же причине Айени взялся за этого парня?

Денни подмигнул и ответил:

– Думаю, вы сами знаете ответ на этот вопрос.

Я пристально взглянула на Денни, затем повернулась к пациенту, лежащему на койке, и подумала о том, что у каждого своя судьба. И если на дороге этого парня был указатель с моим именем, значит не все так плохо, как кажется. Я всегда буду верить. Надеюсь, что буду…

Я забрала новый пропуск с сестринского поста приемного отделения и покинула больницу. Снятый мною одноэтажный домик находился в относительном отдалении от центра города. Я приготовила ужин, заставила себя съесть половину, остальное выбросила в мусорное ведро. Да, с аппетитом опять проблемы, хотя мне нельзя голодать…

Запив таблетку снотворного водой, я прошла в гостиную и прилегла на диван. Рана на спине только сейчас начала болеть. Ничего, переживу.

Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Перед взором возникла заснеженная дорога, и я, босая, в ночной рубашке пробираюсь вдоль нее по сугробам к сервисной станции, принадлежащей моему двоюродному дяде. На станции есть небольшой магазинчик. Если мое появление будет обнаружено, я попрошу служащего записать все покупки на счет моего отца, и, если он этого не сделает, завтра же дядя его уволит. Огни машин впереди. Я рухнула в снег и замерла. Колонна военной техники проехала по дороге в сторону центра города. Станция находилась на пригорке. Утопая в снегу, я вскарабкалась наверх и оказалась прямо у черного входа в магазинчик. Недалеко от него был вход с улицы в туалет, а из туалета был второй выход в торговый зал. Я осмотрелась: кажется, на станции никого не было. Я пробралась в туалет и сперва заперла дверь, ведущую в торговый зал, затем вернулась и заперла выход на улицу. Подошла к раковине, включила теплую воду и начала греть руки. От боли они тряслись. Затем настал черед отогревать и ноги. Когда стало легче, и боль в стопах начала накатывать при каждом движении пальцев, я поняла, что пора выходить из туалета и, если меня все-таки запалят, просить помощи у сотрудника станции. Хранителей на работу дядя Петр принципиально не брал. Всегда утверждал, что только страх послушника перед начальником-райотом способен сделать из подчиненного идеального сотрудника. Отец при его заявлениях всегда приходил в ярость, и в дело вмешивалась ма… Я заставила себя не думать о ней. Ни о ней, ни о Соне. Папа сказал, что я должна справиться. Причин ему не верить у меня не было.