Жаркая осень в Акадии - стр. 20
– У меня отец русский, а мать – индианка из племени мохоков, – ответил я. – А в последние годы мы жили у сасквеханноков, далеко на юге. Но отец нам всегда говорил, что мы русские, и я считаю себя русским. И немного карелом – так называется тот народ, к которому принадлежал мой отец, пока они не стали частью русских.
– Если хотите, переезжайте ко мне, пока не построите свои дома. Места у меня много. Да и одна мастерская пустует – я хотел из нее сделать оружейную, да все руки не доходят, ведь у меня столько заказов… А то мне одному весьма одиноко, да и про Ойгена я знаю, что он – лучший оружейник, которого я когда-либо видел. И про тебя он сказал, что ты хороший мастер. Так что милости прошу!
– А мы вас не стесним?
– Дом большой, для всех места хватит. А если вы и по хозяйству помогать будете – ну там со стиркой, с готовкой… Будем делать по очереди – так всем будет легче.
– Спасибо! Я согласен. – И я перевёл наш разговор Эжену, а тот расплылся в улыбке и радостно закивал.
– А еще у меня есть свой интерес. Если вы захотите отправиться в Россию, возьмите меня с собой!
– Надо, конечно, поговорить об этом с русскими – но они точно не откажут.
– Ойген говорит, что он учит русский язык. Нельзя ли мне тоже этим заняться?..
– Помогу, чем смогу. А когда ты выучишь начатки, можем постепенно переходить на русский – для начала один день в неделю.
– Неплохая идея, так мне кажется. Как, кстати, мое имя будет по-русски?
– Наверное, Аким, – сказал я с осторожностью. – Так звали моего дядю. Отец мне про него рассказывал.
В тот же вечер мы все переселились к Акиму, о чем мы потом ни разу не пожалели. Он не только оказался радушным хозяином, но и мастером, каких поискать. А еще у него была налажена поставка угля, железа, меди и свинца с Королевского острова. Так что Господь услышал наши молитвы…
9 сентября 1755 года. Порт-ля-Жуа, остров Святого Иоанна
Мартен Прюдомм, новобранец
– Мартен Прюдомм, говоришь? – сказал клерк, старательно выводя мои имя и фамилию. – Писать умеешь? Да? Тогда распишись вот здесь, – и он ещё раз обмакнул перо в чернильницу и передал его мне.
Я обратил внимание, что перед моей фамилией красовался номер сто двадцать семь – и что за большинством других имён на моей странице стоял крестик.
– Ну что ж, солдат Прюдомм, – и он выдал мне два деревянных кругляша. – По этому – получишь обмундирование, по этому – оружие. Следующий!
– А… мама, сёстры, бабушка?
– Как и было обещано, они с этого момента на довольствии, и их обеспечат жильём. Следующий!
Ещё позавчера мне казалось, что всё кончено, не успев начаться. Снова нам придётся покидать наше пристанище и уходить – куда? В Квебек? В Луизианскую колонию? И сколько времени пройдёт, пока эти проклятые росбифы