Жаркая осень в Акадии - стр. 12
Солдатик вытянулся во фрунт. Краем глаза Хас наблюдал за начпатром, который уже весь вылез из-за ларька и теперь усиленно пытался сообразить, что происходит. С одной стороны, Хас выглядел очень молодо, с другой стороны, непонятная одежда (Хас был одет в чёрные брюки, альпак, из-под которого торчал ворот водолазного свитера, и чёрную фуражку) и наличие бороды сбивали с толку. Ещё больше вызывало недоумение поведение патрульного, который замер по стойке «смирно» и получал очень жесткий разнос. Во всяком случае, ситуация со стороны выглядела именно так. Столь непринужденно дрючить личный состав могли лишь старшие офицеры, заматеревшие за годы службы…
– Ну так что? – повторил вопрос Хас. – Так или нет?
– Так… – проблеял солдатик.
– Тогда попробуем ещё раз. Давай заново. Товарищ капитан первого ранга, разрешите обратиться…
– Товарищ капитан первого ранга, разрешите обратиться… – начал ныть патрульный, вытянувшись в струну.
– Не разрешаю, – оборвал его Хас.
– Что?! – Мир рухнул к ногам солдата.
– Не разрешаю, – повторил Хас. – Что будешь делать?
К этому жизнь солдатика не готовила. Он блумкал глазами, как рыбка Дори, и усиленно пытался сообразить, как ему следует поступить в этом случае.
– Иди к начальнику патруля, доложи ему ситуацию и спроси, что делать дальше, – участливо подсказал Хас.
– Разрешите идти? – патрульный исполнил образцовый поворот «через плечо».
– Разрешаю, – милостиво кивнул Хас. И, дождавшись, пока солдатик исполнит три строевых в направлении майора, быстро нырнул в спасительный провал метро…
7 сентября 1755 года. Порт-ля-Жуа
Подполковник Пьер-Андре Гоэн де Монтрёй, представитель губернатора Меннвилля
– Это и есть Порт-ля-Жуа? – спросил меня русский полковник Хасханов хоть и с акцентом, но по-французски. Мы с ним общаемся уже достаточно долго по делам службы – и с некоторых пор это общение переросло во вполне дружеские отношения. И меня радует то, что он каждый день все больше и больше переходит в разговорах со мной на французский язык и делает в нем несомненные успехи.
– Вы знаете, полковник, я его и сам не сразу узнал, – ответил я на том же языке. – Здесь, конечно, была глубокая провинция, но все же в городке всегда было чисто и опрятно.
Небольшой населенный пункт с разноцветными домами и аккуратной церквушкой на центральной площади был окружен бревенчатой стеной с немногочисленными башнями. В этом кольце выделялись новые длинные здания ближе к лесу – частью уже достроенные, частью, судя по всему, заброшенные после начала работ. Но за пределами города теперь находились шалаши и просто землянки, а кое-где и наспех сколоченные домики. И три длинных здания, больше похожих на бараки – тоже частично недостроенные.