Жаркая история попаданки - стр. 27

— Правда, я недавно приехала издалека и ничего не знаю.

Фран прищурился и посмотрел на меня тусклыми глазами. Его что-то волновало, но он не задавал вопросов и не переговаривался с братом. Олтр топал впереди и резко нагибался, ныряя под ветки, резко оглядывался на нас, резко выдыхал — что-то не нравилось.

— Он всегда такой злой? — шепнула я, надеясь найти общую тему и разговорить Франа.

Тот тихо посмеялся и ласково посмотрел на брата.

— Он не злой, просто огорчился, что мы сломали Терселасу только руку, а не голову.

Фран прикоснулся к тонкой верёвке на шее, я только сейчас заметила её. Старая, лохматая — выглядело странно. Вот, секрет, который поможет понять, но нельзя бросаться в расспросы. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, потом спросила:

— То есть Элсару?

— Да.

— Почему Терселас? Это прозвище?

Всё-таки голос дрогнул, но как оставаться спокойной после всего?

— Потому что он одинокий волк.

Фран пожал плечами и так спокойно уклонялся от веток, словно дал исчерпывающий ответ. Олтр недовольно окликнул его — услышал и разгадал мои намерения, вот вредитель. Да и Фран это понимал, поджал губы и поднял брови, как бы говоря: «Попробуй в следующий раз».

Всё, теперь мы опять просто шли, перелезая через кусты и деревья, вдыхая навязчивый запах леса. Даже не обедали — только перекусили сушёными фруктами, но желудок их не заметил. А вот братья довольно шли вперёд, ловко двигались и не уставали.

5. Глава 5

Когда запищали комары и опустился голубоватый полумрак, Фран выбрал небольшой участок, свободный от кустов.

— Лучше идти, — сказал Олтр, озираясь, — только время теряем.

— Нам нужен отдых, чтобы метко целиться, — отозвался Фран, водя ногой по траве и что-то выглядывая.

Он не уговаривал и не обращал внимание на реакцию, просто делал своё. Приятно было наблюдать за этим спокойным главенством, но Олтр не проникся и рыкнул. Наверное, признал правоту и делал вид, что уступает. Без разницы, ведь впереди лежал тонкий осиновый ствол, я села на него и запрокинула голову — хорошо-то как! Ноги ломило, царапины щипало, никакая беготня по вернисажу и рабочий день не сравнятся с этим. Вот, что такое ужасный денек. Дико хотелось пить, горло словно высохло.

Я вспомнила, как сидела на диване и хлюпала чаем. А теперь было холодно; упавшие ветки и корни тянулись из травы, как костлявые руки. Сучья плавно раскачивались над головой, усыпляли, словно готовились наброситься и сожрать.

Братья собрали гору сухих веток, Фран отправился и дальше наполнять лес треском, Олтр принялся добывать огонь. Я не забыла, как он лапал меня и невозмутимо таращился при этом — надеюсь, помучается. Но Олтр достал из сумки нож и блестящий камень, стукнул их друг об друга, и посыпались искры. Сухие листья занялись, и показались жёлтые языки огня.