Жареный козлёнок бокора Вальдеса - стр. 42
С первого дня пути капитан и все остальные старались по мере сил найти в караване юнгу или определить место, где тот может быть спрятан. Юнги нигде не было видно, но с караваном шла закрытая повозка с большими колёсами, очень похожая на ту, в которой много лет назад путешествовал по пустыне мистер Трелони. В этой повозке, по всей видимости, ехали невольницы, за которыми был постоянный надзор. На дневные и ночные привалы слуги разбивали для женщин большой шатёр в отдалении от всего каравана, и подвозили повозку к самому входу в шатёр. Седоков повозки никто не видел, и на людях они не показывались.
– В караване единственное место, где могут спрятать юнгу – это повозка, в которой перевозят невольниц, – сказал капитан. – Сколько там невольниц и кто вообще там находится – мы не знаем. Повозка принадлежит Абу-Накаду, и его люди повозку тщательно охраняют… Платон узнал, что этот Абу-Накад – богатый работорговец.
– А как мы подберёмся к этому Абу-Накаду? – спросил мистер Трелони.
– Пока не знаю, – ответил капитан. – Надеюсь, что время покажет. А пока мы идём с караваном… Что-то предпринимать будем ближе к концу пути.
Капитан задумался, опустив глаза, потом посмотрел в сторону абидов Платона. Те сидели у своего костра на большом покрывале, замерев в странных, неудобных для европейцев позах, и, казалось, спокойно внимали тишине наступающей ночи. Быстро темнело. Несмотря на неумолчное позвякивание верблюжьих колокольцев, было так тихо, что слышался шелест ветра по песку, извилистая поверхность которого определяла направление этого ветра. Один невольник поразил капитана своим отрешённым застывшим взглядом.
– Как его зовут, мастер? – спросил капитан и показал малламу Ламину взглядом на невольника. – Вы уже узнали?
– Его зовут Билал, – тихо ответил маллам Ламин.
– А другого? Вон того, высокого? – спросил капитан.
– Его тоже зовут Билал, – ответил проводник, деликатно улыбнулся и пояснил: – Здесь всех рабов зовут Билал, и это не просто имя, это его положение в здешнем обществе… Обозначение такое – «абид Билал».
Доктор Легг, не сдержавшись, возмущённо фыркнул. Мистер Трелони поднял глаза к небу: небо было огромное, необъятное, на нём уже проступали звёзды, которые обещали скоро стать яркими, хрустальными. Все так устали, что разговаривать не хотелось.
Скоро капитан, назначив вахтенных на эту ночь, скомандовал «отбой».
****
Капитана разбудила перекличка петухов, которых кто-то вёз с собой в караване, и он откинул аббу.
В его лицо подуло свежестью – ночью было холодно настолько, что он даже продрог в своей аббе. Лунный серп ещё висел у него над головой, но капитан знал, что рассвет не заставит себя ждать, и вот-вот взойдёт солнце: в этих местах рассвета и заката почему-то почти не было, поэтому переход ночи в день был мгновенен настолько, что капитан не мог к этому привыкнуть.