Жар сумрачной стали. Злобные чугунные небеса - стр. 39
– Макс просит тебя оказать ему честь и заглянуть в его дом, как только представится возможность.
Гилби не мешало бы пропустить кружечку-другую. После третьей он становится нормальным человеком.
– Передай, что приду, когда совсем стемнеет.
– Хорошо. – Гилби развернулся и, чеканя шаг, двинулся прочь.
Возница по имени Спарки пробормотал ему вслед:
– Эх, служивый, в казарму бы тебя.
– Да, ходит, как на плацу, – согласился я.
– Он только с виду такой деревянный…
– Угу.
– На сердце кошки скребут, вот и мается…
– Не он один. Нынче в городе таких полным-полно.
– А то, – фыркнул Спарки. – Опосля дембеля я вкалывал с утра до вечера, бочонки эти клятые ворочал. С ног валился, домой приходил и падал замертво. Мало того – что ни вечер мне встречалась толпа придурков, которые хотели мир спасти. И всем им не терпелось завербовать меня в спасители. Говоришь, мол, отвалите-ка вы, ребята, а они знай свое талдычат.
– А я вот вообще думаю пересидеть, пока суматоха не уляжется, – вставил другой возница. – Достало меня всякий раз закоулками пробираться, чтоб в драку не вляпаться.
– Может, ты не те дороги выбираешь? – предположил я. – Лично я сюда добрался без помех. Ни одна зараза не пристала.
– Ну да, пристанешь к тебе! В руке палка, на плече птичка… Двадцать раз подумаешь.
– Точно, Гаррет. Они небось от страха в штаны нагадили, когда этого дохлого орла у тебя на плече увидали.
– Спасибо на добром слове, Зардо.
Я погладил дубинку, без которой в последнее время не выходил из дома. Ну и времена настали: проявляя осторожность, уже не чувствуешь себя идиотом.
– Кстати, никому птичка не нужна? Нет? Уступлю по сходной цене. Повязка на глаз прилагается.
– Гаррет, я не ты, меня сразу кирпичом по башке огреют, чтоб не выпендривался.
– Ты уж извиняй, Гаррет, – поддержал коллегу Спарки, – и без того бардак.
Мы со Спарки были не так близко знакомы, чтобы я стал его умолять, поэтому я просто пожал плечами.
– Жизнь – штука жестокая. Был у меня приятель, он вечно цитировал стишок о том, что хорошие люди погибают, а дурные процветают. Сам был парень что надо. Ну вот, его сожрал крокодил; а то, что осталось, мы схоронили на болоте – там, на островах.
– Слыхал я этот стишок.
– Ладно, пойду я, пожалуй, к боссу.
– Вали. Эй, погоди, совсем спросить забыл.
– Что?
– Птичка твоя, она ведь не живая?
– Живее не бывает. Просто дрыхнет. – (Задрыхнешь тут, когда тобой управляет Покойник.) – А проснется, начнет костерить всех подряд похлеще старины Мэтта Берри. Обычно поносит тех, кто меня одной левой в бараний рог скрутить может.
– Ясно, – разочарованно протянул Спарки.