Жар сумрачной стали. Злобные чугунные небеса - стр. 16
При первом взгляде на полотно замечаешь только молодую женщину, она убегает от подступающей тьмы. Но чем дольше всматриваешься, тем гуще и обширнее становится тьма – столь свирепым, на грани колдовства, талантом был наделен художник. Дар свел его с ума, и в эту работу автор вложил все, включая собственное безумие, поэтому картина получилась глубоко личной. Она одновременно рассказывала о событии и обвиняла злодея. Ныне в ней не сохранилось и десятой доли первоначального заряда, но впечатление она до сих пор производила убийственное. Можно сказать, дышала злобой и страхом.
– Это Элеонора, – пояснил я. – Она умерла еще до моего рождения, однако помогла мне распутать одно дельце. – И не только; но незваным гостям детали знать не обязательно.
Портрет когда-то принадлежал тому, кто убил Элеонору. Сейчас он тоже мертв, так что, сами понимаете, картина ему без надобности. А в моем доме Элеонора прижилась. С нею куда легче, чем с Дином, Покойником или Попкой-Дураком. Она редко критикует мои действия и никогда не грубит.
– Нам известно, что вы часто беретесь за… э… необычные случаи, – вякнул блондин.
– Берусь? Я их притягиваю, как громоотвод – молнии! Спасибо, Дин.
На столе появился громадный поднос с чашками, печеньем, пирожными и чайником, над которым клубился пар. Ребятки вновь переглянулись: им явно было неуютно под пристальным взглядом Элеоноры, а тут еще суровый Дин, этакая ходячая аллегория порицания.
Но вот Дин удалился. Я налил гостям чай и спросил:
– Так зачем вы пришли, ребята? Только честно.
Они опять переглянулись.
– Слушайте, у меня полно работы…
Попка-Дурак издал негодующий вопль.
– …если вам негде укрыться от дождя, загляните к миссис Кардонлос. Она…
– Аргх! Старая стерва! Старая стерва!
– Дождя вроде нет, – заметил блондин.
Клерки что дети: все воспринимают буквально.
– Заткнись, скотина! – прошипел я попугаю.
Гости переглянулись в очередной раз.
Уф! Похоже, это на целый день.
7
– Прошу прощения, мистер Гаррет, – сказал блондин. – Нас предупреждали, что мы можем натолкнуться на… э… непонимание, поэтому мы ничуть не…
– А член у тебя маленький! – изрек попугай.
– Заткнись, не то в мешок посажу, ты, чучело пернатое! – прорычал я.
Брюнет неуверенно улыбнулся.
– Это чревовещание? Помню, в детстве мой дядя…
– Ну почему все спрашивают? Нет, никакое не чревовещание! Этот гад, потомок дикой курицы в седьмом колене, и вправду умеет разговаривать. Запас слов у него такой, что мы с вами обзавидуемся, и каждое новое словцо сквернее предыдущего. Может, на него заклятие наложили, не знаю. Мне его подарили. И я никак не могу от него избавиться.