Жар-птица (сборник) - стр. 14
Она полюбила своего мужа, поверила, что наконец-то судьба улыбнулась, и в её жизни появился человек, который ценит и заботится обо всех них. Рано утром, перед уходом на работу Свен оставлял на её рабочем столе нежные письма, которые всегда начинались словами «любимая Танечка!». Она вставала, читала и перечитывала его ласковые послания и готова была сделать всё, приложить все силы, чтобы удержать это неожиданно свалившееся на неё счастье. Во время празднования Нового Года сделала она то, что делала всегда: написала на листочке свои пожелания и мечты с надеждой на их исполнение в наступающем году. Это была их семейная традиция, она делала это всегда в России и продолжала делать сейчас. И впервые за многие годы ей было почти нечего пожелать и она коротко написала: «Я благодарю уходящий год, он мне дал всё, о чём я мечтала. И теперь в наступающем году я не прошу любви и личного счастья. Оно у меня есть!!! Я благодарна, если удастся сохранить то, что я имею. И прошу крепкого здоровья для всех нас!»
Хотя её счастье не было безоблачным. Характер у Свена оказался очень нелёгким. Он мог быть весёлым и ласковым, но мог внезапно впасть в ярость, когда его что-то не устраивало. Как и во всех семьях, в которых швед брал в жены иностранку, чувствовал он себя хозяином положения и беспредельно властвовал над ней и её детьми. Он требовал от них безусловного подчинения. Он чётко показал им ту черту, за которую переступить никому не позволял – не позволял иметь своё, отличное от его мнение, не позволял ослушаться его просьбы или, точнее, приказа. Свен требовал от них полного и безоговорочного послушания. Если же кто-то осмеливался поступить против его воли, то Свен немедленно выходил из себя, становился неузнаваемым, злым, сверкал бешеными глазами, и все в страхе разбегались в разные углы дома.
И за любое неповиновение или проступок следовало неминуемое строгое наказание: её сына он заставлял стоять часами в углу, а саму Татьяну сажал насильно в кресло и начинал методично отчитывать. Он мог держать её по полночи в таком положении, не позволяя подняться и пойти спать. Она должна, обязана была покаяться и признать свою вину. Он часто повторял им: «Я здесь хозяин, и здесь все будут мне беспрекословно подчиняться!» Но через некоторое время гроза проходила, и он опять становился тем Свеном, которого они любили – весёлым, добрым, игривым. Но он всегда соблюдал незримую дистанцию. Таня называла его в шутку и всерьёз «мой тигр».
Она всё ему прощала, всячески оправдывала, думая: «Ну, он же просто устал! Ну, может быть, мы действительно были в чём-то виноваты, нужно было внимательнее прислушиваться к его словам, угадывать его желания». Но однажды Тане позвонила мать Свена и произошёл между ними очень странный разговор: