Жар-птица - стр. 46

Понимая, что она не сделала этого раньше, боялась скомпрометировать себя, Кирилл как-то зло заявил:

– Он пьян и спит, потому не выйдет к вам.

Видя, что он специально решил навредить ей, оттого что она выставила его в дурном свете два дня назад, Ольга с вызовом заявила:

– Значит, разбудите его! Это вопрос жизни и смерти! Вы можете этого понять, штабс-капитан? Ваша месть сейчас совершенно не к месту!

– Я мщу? – опешил Кирилл, понимая, что она неверно считала его порывы. В эту минуту им владела ревность, а не как не месть. Однако ее слова вызвали у него живой отклик. А если действительно это касалось чьей-то жизни? – Извольте, я позову его, только вряд ли он сможет выйти к вам, он едва стоит на ногах.

– Будите! Скажите мое имя, он выйдет, я не сомневаюсь, – отрезала холодно Ольга.

На удивление обоих, старший Измайлов смог подняться с кровати и выйти на улицу. Увидев Трубецкую, он с удивлением спросил:

– Ольга Николаевна, что вы хотели?

– Мне надобно с вами поговорить, сударь, – заявила она, стараясь не вдыхать винные пары, которые исходили от поручика.

Похоже, он пил не вино, а нечто более крепкое. Он стоял перед ней в одной мятой рубашке и штанах, небрежно заправленных в сапоги. Она чуть отступила от него на шаг, отмечая его красные глаза и заплывшее от сна лицо. «И из-за этого пьяного гвардейца Ирочка так страдает», – думала недовольно Оля, не понимая ничего в этой странной зависимости сестры.

– Слушаю, – произнес он.

– Ирина отравилась, наглоталась порошков. Доктор говорит, что спасти ее может только чудо, – выдохнула Ольга.

По лицу Измайлова прошла тень, и он едва осознал, что девушка говорит о жутких вещах.

– Господи! Зачем она это сделала? – воскликнул он тут же, ничего не понимая.

– Из-за вас, сударь! Вы же никак не можете унять свои порывы! – обвинительно заявила девушка. – Не думаете о том, что другие люди могут пострадать!

– Вам не в чем обвинять меня, Ольга Николаевна, я люблю вашу сестрицу и никогда этого и не скрывал.

– А лучше бы скрыли! И не портили жизнь порядочным людям.

– Довольно! – выпалил он гневно. – Я не намерен выслушивать от вас опять эти нотации. Говорите, что вам угодно, и уходите.

– Она зовет вас! Вы должны немедля пойти со мной, я очень боюсь за нее.

– Должен?

Побледнев, Измайлов даже протрезвел, ведь слова младшей Трубецкой задели его за живое. Он не в силах был оставаться спокойным после них, но и не мог показать свою ярую заинтересованность в судьбе Ирины. Он понимал, что надо вести себя осторожно, чтобы не навредить ей.