Жар-птица - стр. 42
– Так сделайте что-нибудь, милостивый государь! – возмутилась на это Ольга. – Я вам плачу не за то, чтобы вы разводили руками! Вы доктор или нет?!
– Я не Господь Бог, сударыня, – обиделся тот. – Более сделать ничего нельзя. Если организм вашей сестры сильный, он справится, но по ее тонкой конституции я вижу, что она очень слаба. Лекарства уже впитались в кровь, потому все в руках Божьих.
Перед уходим доктор велел давать больной только пить и следить за ней. А при ухудшении состояния немедля посылать за ним. Ольга требовала остаться, но доктор заявил, что у него еще два больных на сегодня.
Когда он ушел, Оленька осталась вновь с сестрой, велев горничной принести ей поесть что-нибудь из ресторана. Чуть позже пришел их отец, проведать Ирину, и весь в слезах еще больше расстроил Олю, которая и так была вся на нервах. Николай Николаевич так несчастно смотрел на старшую дочь и стенал, что не переживет, если с Ириной что-то случится, что девушке пришлось почти выгнать его из спальни, заявив отцу, что присмотрит за сестрой сама. Их отец был жутким эгоистом, и сейчас его жалость к себе о том, что он будет страдать от потери любимой дочери, просто доконала Ольгу.
Около семи вечера Ирина неожиданно пришла в себя. Оглядевшись мутным непонимающим взглядом вокруг, она увидела дремлющую у ее изголовья Олю, которая чуть прислонилась к стойке кровати. Она так и была в своем клетчатом испачканном платье и, видимо, никуда не уходила.
Вечерние лучи заходящего солнца наполняли комнату, и Ирина, чувствуя сухое горло, судорожно сглотнула. Дурман окутывал ее сознание, а перед глазами все плыло. Ноющие боли в животе так и крутили ее нутро, и она ощущала, что не может без боли даже вздохнуть полной грудью.
– Оленька… – прошептала едва слышно Ирина из последних сил.
Та тут же очнулась и немедля наклонилась над ней.
– Да, сестрица, я здесь.
– Пить…
Встрепенувшись, Ольга проворно налила из стоявшего рядом графина воду и, приподняв голову сестры, напоила ее.
– Я умираю, – пролепетала глухо Ирина, откидываясь на подушку и чувствуя, что не в силах даже пошевелить рукой. – Я чувствую…
– Не надо, не говори так, – попросила Оля. – На попей еще, доктор сказал, надо больше пить.
Оленька вновь приставила к губам большой бокал, но Ирина сделала лишь глоток и отвернула лицо, потому что вода более не лезла ей в горло.
Откинувшись обратно на подушку, Ирина вперила несчастный горящий взор в сестру.
– Прошу, приведи его… – попросила она тихо, чуть поморгав.
Перед глазами Ирины все было словно в тумане, и она едва различала звуки.