Жар под кожей - стр. 17

Она ничего этого не делает и доводит меня до состояния, когда я соображаю не то что плохо, а херово. Я целую ее, и впервые мне так охренительно хорошо. Нет, я понимаю, что целовать замужнюю женщину – к тому же если она преподавательница и не очень «за» – плохо. Но поделать с этим ничего не могу. Внутри сжигает огонь желания, руки сами тянутся к ее груди.

Кажется, Аня отмирает, потому что как раз в тот момент, когда я касаюсь ее груди, толкает меня, а затем врезает по щеке с такой силой, что та даже чуть немеет.

– Ты что себе позволяешь, сопляк? – возмущенно произносит она, называя меня так, как когда-то называл отец.

Спрыгивает со стола и идет к своему месту, чтобы забрать сумку. В этот момент снова звонит ее телефон, но она раздраженно сбрасывает звонок и поворачивает голову в мою сторону.

– Еще раз, Жаров… Еще раз ты посмеешь прикоснуться ко мне…

Она вытягивает руку и тычет в меня указательным пальцем. Говорит зло, буквально выплевывая каждое слово, но обращаю внимание я отнюдь не на это. Она дрожит, но старательно старается скрыть это. А еще ее глаза лихорадочно блестят, а щеки покраснели. Неужели она…

Аня хватает со стола сумку, запихивает туда телефон и, перекинув ее через руку, следует к двери.

– Анна Эдуардовна, – останавливаю ее. – Можешь сколько угодно отталкивать меня, но я же вижу, что ты хочешь. И мужа у тебя никакого нет! – говорю уверенно, скорее убеждая в этом себя, чем ее.

– Есть, – произносит она как-то… тоскливо, что ли.

Потом поворачивает в замке ключ и толкает дверь, выходя в коридор. Я же остаюсь в аудитории. Во-первых, идти неудобно, а во-вторых… Я пиздец как хочу ее, и это единственное место, где пахнет ею настолько, что я могу думать. О ней. О нас. О том, что сделаю что угодно, лишь бы этот «Ванюш» вдруг свалил. Осталось только узнать, кто же это.

– Анна Эдуардовна… – Валерия Степановна перехватывает меня у выхода из университета.

Мои пары давно закончились, но я позволила себе лишний час посидеть на кафедре и подумать обо всем, что произошло. Губы до сих пор горят после настойчивого поцелуя Жарова, и я понятия не имею, как от этого избавиться. Как убрать воспоминания. Я не хочу, чтобы они видениями всплывали перед глазами, жажду забыть, но не могу, сама не зная почему.

– Да, Валерия Степановна?

Ее сегодняшнее откровение поразило меня до глубины души. Я не ожидала того, что она признается в насилии, расскажет о случившемся в ее жизни. Наверное, нужно быть смелым человеком, чтобы такое сделать. Я отнюдь не такая решительная и не хочу ни в чем признаваться, потому что боюсь. Валерия не знает моего мужа, а он может быть по-настоящему разъяренным.