Жанна Ланвен - стр. 41
Ничего из этого, как мы видим, не нашло места в сказке, невероятные детали которой заставляют задуматься о характере ее автора, а это была, вероятнее всего, сама Жанна. Кто из ее близких, кто, кроме нее самой, мог распускать такие слухи?!
Эпизод с ди Пьетро занимает в жизни этой скрытной женщины место сказочной легенды, где в полный голос говорится о ее браке и едва слышным шепотом – о ее отвращении к мужчинам.
Легенда эта поучительна. Самый любопытный, нелепый и, безусловно, выдуманный эпизод в ней – конечно, пари, заключенное мужчинами. В этом романе должно быть нечто зловещее, делающее Эмилио почти что бесчувственным циником, а древний род и богатая семья должны были уравновесить плохое и хорошее в его образе. Возникает вопрос, как простая модистка могла привлечь внимание настолько одаренного всеми благами баловня судьбы? Нужно было создать впечатление, что он был настолько богат и титулован, что мог позволить себе некоторое безрассудство и дерзость.
Но в результате все в образе Эмиля получилось сумбурным, странным и не очень правдоподобным.
На самом деле, быстрый крах этого замужества заставил Жанну изменить некоторые детали этой истории, а некоторые просто выдумать. Развод представлялся уже не результатом неудачного брака, а просто следствием ошибочного представления людей друг о друге. Как только эта ошибка стала очевидной, взаимное очарование превратилось в непонимание.
Тем не менее рассказ о заключенном пари – откровение, воспоминание или чистый вымысел, не так уж это и важно – ставит Жанну в положение нежеланной женщины. Неужели Жанне не хватало уверенности признать, что это неосторожно заключенное пари – единственное, что могло спасти ее от участи старой девы?!
14 апреля 1896 года в Нейи-сюр-Марн умер один из ее братьев, Луи-Эмиль. В журнале регистрации актов гражданского состояния в Коломбе запись о его смерти сопровождается указанием, что скончавшийся молодой человек двадцати лет был безработным. Узнав о его кончине, Жанна наверняка вспоминала его ребенком, как кормила его и играла с ним, когда ей самой было всего девять лет. Он был ее малышом, она относилась к нему почти как с сыну. Луи-Эмиль был болен? Маловероятно, тогда он жил бы у себя, среди родных, в Коломбе. Был ли это несчастный случай или болезнь, не так существенно, важно то, что Ланвены сплотились, поддерживая друг друга в скорби.
Почти двенадцать месяцев спустя после замужества Жанны, словно отмечая годовщину, Жюль-Франсис, в свою очередь, отправился в мэрию, чтобы взять в жены Мари-Жанну Витель в феврале 1897 года. Конечно же, Мари-Мадлен, которой тогда исполнилось четыре года, присутствовала на свадьбе родителей вместе со сводной сестрой Мари-Шарлоттой. Возможно, Жанна тоже пришла, хотя церемония и проходила в нелюбимом ею Коломбе. Но это была возможность увидеться с братом Габриэлем, вернувшимся по этому случаю из Сен-Кантена, где он служил в чине капрала в 8-м пехотном полку. Ее собственный муж, Эмилио, выступал в роли свидетеля. Эмилио ди Пьетро в мэрии Коломба?! Миф о загадочном далеком «графе» при необходимости мог быть забыт. Запись о регистрации брака Жюля-Франсиса говорит: Эмилио ди Пьетро был не кем иным, как «служащим» двадцати шести лет, проживавшим в Париже по адресу: улица Буасси д’Англа, дом 16.