Жалейка - стр. 6
Старуха лежала в прежней позе и хрипела.
– Что-то, мать, ты совсем раскисла! – посмотрев на нее, сказал Игнат и покачал головой. – Неси, Ефросинья, кипяток, будем травы запаривать, отвар живительный готовить для твоей бабушки.
Пока Фрося хлопотала у печки, Игнат развязал узелок из красной материи и разложил коренья, травы, блестящие камушки и большие медные монеты.
Ближайший доктор в белом халате со шприцами и стетоскопом находился за сотни километров, поэтому все здесь давно привыкли лечиться народными средствами и умирать, когда пробьет час. Их деревню, потонувшую в лесах и болотах, цивилизация давно бросила вымирать естественной смертью как ненужный пережиток прошлого. Никакие новшества здесь не приживались. Многие дома стояли пустыми, ветшали и уходили в землю вслед за хозяевами.
С появлением Игната жизнь стала легче. Он обладал даром заговаривать болезни и ослаблять боль, знал полезные свойства растений и грибов. «Либо он мудрец и провидец, либо до встречи с медведем был врачом или травником», – говорили люди, поражаясь тому, как ловко Игнат излечивал их от разных болезней.
«Мне нужно, чтобы все вы были здоровее здоровых», – любил, посмеиваясь, приговаривать тот, когда навещал больных.
Отвар Игнат готовил не торопясь, вдумчиво. Сначала положил на дно большой глиняной плошки камни и коренья, затем стал выкладывать травы, но не без разбору, не все подряд, а в какой-то ему одному известной последовательности.
«Круг замкнись и запрись», – бубнил он, сворачивая травы кольцами и раскладывая по дну плошки. В получившиеся углубления он вложил монеты и залил все это дымящимся кипятком.
– Неси рушник! – крикнул он Фросе, застывшей в ожидании чуда.
Когда девочка принесла большое расшитое полотенце, Игнат выложил на него прогретые монеты и закутал их, чтобы тепло не развеялось раньше времени.
Напоив больную отваром, он подозвал девочку и велел положить монеты, одну за другой, на виски, лоб и горло больной.
Когда Фрося, послушно выполняя поручение, прикладывала последнюю монету, старуха вдруг закричала громким надтреснутым голосом: «Она здесь! Здесь!»
От неожиданности у девочки потемнело в глазах, и она чуть не упала со скамьи, на которой стояла. Игнат поймал ее и помог сесть.
– Видишь, сработал отварчик, сработал! А скоро еще лучше ей станет. Смотри, какой голос прорезался! Небось и с печи теперь поднимется.
Страх еще пульсировал в висках, раздувая вены, стучал в ушах, мешая понимать то, о чем громко и отрывисто кричала старуха. Девочку трясло так, что стучали зубы.
– Она вышла наружу! Я не хочу! Не хочу! Не слушай голоса мертвецов! Жалейка вышла на волю… Не зарыта… Не утоплена… Не ищи… Не смотри… Не слушай мертвецов!