Зерна судьбы - стр. 6
Дальнейшее действо повергло Тамару Николаевну в шок. То, во что нарядили главную героиню, соответствовало шоу. Зрелище не для слабонервных. Эти нелепые мысли мелькали в голове исключительно потому, что перед Тамарой Николаевной сидел и сладко спал шедевр женской экстравагантности. Дама в алом полушубке, в клетчатых обтягивающих брюках, в алой шляпе, с алой сумкой и в алых перчатках, лет так примерно восьмидесяти. Она спала видимо уже давно. Иногда клевала носом, иногда запрокидывала голову, а иногда подрыгивала ногами от видимо сладких снов, что часто делают люди, когда во сне падают с веток, вспоминая своих предков, проживавших на деревьях. Хор спел и удалился. Дама сладко спала. Первые могучие аккорды Токкаты в кельтском стиле Ханса-Андре Штамма в исполнении господина Царёва на органе, пробудили леди. Женщина поняла, что хор уже не поёт и стала искать исполнителя на органе, заглядывая вперёд и стремясь к сцене. Но кроме распятого Господа нашего Иисуса Христа – никого на сцене не обнаружила. Органные аккорды звучали мощно как набат, и женщина недоумевала: откуда льётся эта музыка? Она робко заглянула за спинку своего кресла, посмотрела себе под ноги, но тоже ничего не обнаружила и решила: «музыка звучит, все сидят – не стоит волноваться!». Закрыла глаза и опять уснула. Прелестным движением спящей руки она ловила слетающую шляпу и сползающую сумку, и всё это в алом цвете выглядело божественно. Пластика спящего тела, в неудобном положении – сидя, с приснившейся динамикой, воплощенной в жизнь нечаянными движениями, была такой трогательной, такой беззащитной, что хотелось обнять даму, прижать к сердцу, погладить по спине и побаюкать:
– А-А-А! Баю-бай!
Вот так, помимо музыкального впечатления получено ещё и художественно-эстетическое, а вкупе с агрессивным алым цветом ещё и возбуждающе-тревожное с юмористическим настроением. Теперь этот Боб Чилкотт со своей «Маленькой джазовой мессой» у Тамары Николаевны всегда будет кроваво красным и никуда от этого не денешься, а для дамы в одежде цвета алого заката эти композиторы будут иметь эффект глицина-форте и это прекрасно!
Торт огромный
Самосевная очаровательная рудбекия, заполонившая почти весь сад, нещадно вырываемая и выкашиваемая на тех местах, где поселились другие цветы и растения, наконец, зацвела и превратила окружающий мир в жёлто-коричневый бархатный ковёр. Пчёлы, осы, бабочки и прочие насекомые, питающиеся той вкусняшкой, что синтезирует природа цветка, неустанно роились над этой красотой, оживляя неподвижность растения динамичной жизнью движения крылатых животных. Две крупные капли начинающегося летнего дождя плюхнулись на нос Маняшке, моей трёхлетней внучке, и на мою лысину, жиденько обрамленную остатками былой роскошной шевелюры.