Зеркало Елены Троянской - стр. 8
Зулейка (тогда она носила другое имя) начинала свою артистическую карьеру как наездница и акробатка, и тогда, юная и изящная, весьма способствовала процветанию семейного дела. Но во время одного из представлений лошадь под ней понесла, испугавшись хлопка шутихи. Зулейка упала прямо под ноги взбесившемуся животному, и под истерические вопли публики лошадь опустила копыта прямо на спину наездницы. После этого несчастного случая ей уже не пришлось вернуться к старому ремеслу. Но дядя Зулейки, хозяин цирка, нашёл калеке-племяннице новое применение. Её нарядили одалиской, посадили в цветастый шатёр, обучили несложным карточным фокусам и стали вовсю рекламировать «Чудо-Зулейку, знающую прошлое, прозревающую будущее, за скромное вознаграждение производящую магические действия».
Когда же цирк прогорел и дядя попал в долговую яму, а родственники рассыпались по лондонскому дну, Зулейка, казалось, пропала из виду лондонской публики. Однако через некоторое время в "Times" появилось немногословное объявление в затейливой виньетке с арабесками: «Колдунья Зулейка. Знаю прошлое, прозреваю будущее, за скромное вознаграждение произвожу магические действия». Карьера Зулейки пошла в гору. Обманутые жёны, обчищенные лавочники, родственники в ожидании наследства и просто любители острых ощущений стали её постоянной клиентурой. Зулейка обзавелась чучелом крокодила, магическим кристаллом, поселилась в небольшой квартире на Панчер-сквер, и стала широко известна в определённых кругах. Определённых. Вот почему появление Зулейки у графа Бёрлингтона и было столь неожиданным.
Ива расположилась на оттоманке, рассматривая публику; гости заняли места на стульях, диванах и креслах, расставленных амфитеатром. Роль конферансье исполнял Алоиз. В качестве аперитива было предложено передавать мисс Иве записки с вопросами. Записки были подписаны вымышленными именами или монограммами так, чтобы сохранялась иллюзия полной тайны корреспондента, хотя общество без особого труда узнавало авторов записок по их содержанию. Полулёжа на оттоманке посреди салона, Ива принимала от Алоиза бумажки, бегло просматривала их, раскладывала перед собой на низком столике в одной ей известном порядке, а затем называла тот или иной псевдоним и давала ответ.
– На вопрос Пьеро, – объявляла Ива. – Вам не стоит играть на скачках, ни сейчас, ни впредь… Вам вообще стоит опасаться лошадей, если вы дорожите своей жизнью.
– На вопрос У.М. Ваш роман не продлится долее трёх месяцев, и вы будете на грани разорения, если не решитесь разорвать эти отношения раньше.